- И что... - ужаснулась она. - Все так плохо?
- Это смотря с какой стороны взглянуть, мисс, - уклончиво ответил Ион, тихо постучав пальцами по столу.
- F.63... А если расшифровать?
- Расстройство привычек и влечений. Неуточненное.
- А еще понятней?
- Любовь.
Он сказал это так спокойно и просто, что Инга не поверила своим ушам.
Затаила дыхание. Ноги неожиданно отнялись, к горлу почему-то подступила тошнота.
- Ты... ты все понял, да?
- Мисс. Я был бы совсем слепым, если бы не понял. Сочувствую вам, мисс, это очень неприятная болезнь, и в реестре она соседствует с такими отвратительными вещами, как токсикомания, клептомания и алкоголизм. Но вы не переживайте, мисс. Вылечить можно все.
Ингу бросило в жар. Она пристыженно прижала ладони к щекам и опустила глаза.
А вот лицо Иона было настолько холодным, непроницательным и бездушным... словно он действительно вел речь об обычной болезни.
- А если... не хочу я вылечиваться? А если это у меня впервые?
- Мисс, тут вопрос в другом. Любую болезнь нужно лечить. Вы же не бережете, к примеру, ангину, только потому, что она у вас впервые?
- Сравниваешь ангину с любовью?! - вскинулась Инга.
- Не любовью, мисс, а F63.9, - мягко поправил Ион. - Но ваше исправление обосновано и верно. Ангина - заболевание горла. А расстройство привычек и влечений - психики.
- Да с чего вдруг ее к болезням приписали?! Я не собираюсь и не буду лечиться!
- Мисс, - он утешающе накрыл ладонью ее кисть. - Понимаете, в чем здесь дело? Ничего в мире нет просто так. Даже болезни нужны людям. И F63.9 нужна. Знаете, для чего? Чтобы помогать человечеству воспроизводить себе подобных. Мужчина влюбляется в женщину, женщина - в мужчину, они женятся, создают семью, производят потомство. И человеческий род поэтому до сих пор существует. Но случаются и сбои. Женщина влюбляется в женщину, мужчина в мужчину, или... - он на секунду замолчал, напряженно глядя в глаза. - Или человек в предмет. Такая связь никогда не сможет принести потомства, поэтому она противоестественна. А, значит, и любовь такая тоже противоестественна.
- А предмет в человека? - вполголоса прошелестела Инга.
Ион молчал долго. Сам собой начал нервно перебирать собственные пальцы в белых перчатках, хоть и не мог волноваться по своей природе.
- Это невозможно, мисс, - наконец твердо сказал он. - Предметы не могут воспроизводить себе подобных тем же путем, что и люди. А, значит, и чувствовать они не способны также.
Что-то странное звучало в его тоне... Что-то едва уловимое, не характерное ему, что-то...
- Ты же романтик, Ион! А сейчас говоришь сухим и научным языком! Цель любви - не только женитьба, семья и дети!
- Я уже многократно жалел, что даю волю субъективизму, - он вздохнул, поднялся и задумчиво прошел по кухне. - Я не романтик, мисс. И никогда им не был. Я ученый. Искусственный ученый.
- Но ты же хочешь быть человеком? Я помогу тебе им стать!
Инга была в растерянности. Вроде бы он и прямо говорит ей, что она психопатка и ей нужно лечиться, а вроде...
Как явственно дрожит его голос! Как он не уверен в себе! Как сомневается - правильно ли поступает?
Возможно, он хотел сказать ей нечто другое... Но говорит то, что надлежит роботу.
- Иван Александрович, мисс, изобрел лекарство от вашей болезни. Достаточно вколоть препарат. Или выпить, если вколоть некуда... - он неожиданно обнял себя руками и едва заметно задрожал. - Вы можете спросить у него. Или, если желаете, я спрошу сам.
- А если... - выдавила Инга, чувствуя, как все вокруг искажается от невольно нахлынувших слез. - А если... Ну, просто допустим... Если я хочу быть с тобой?
- Это невозможно, - холодно повторил он, даже не поворачиваясь к Инге. - Особи должны избирать себе партнеров того же вида или подвида, что и они сами. Кошки не могут полюбить лошадей, а птица не влюбится в паука.
- А если, как ты говоришь, произойдет сбой, и птица вдруг все-таки полюбит паука?
- Нонсенс. Паук слишком жалок, крохотен и беспомощен. Он не может быть выше или равен птицам.
- А если это паук-птицеед? - вдруг резко спросила Инга. - Он ведь паук. Он слабее птиц. Но он способен их убивать. Убивать тех, кто выше него.
- Давайте пофилософствуем, - горько усмехнулся Ион. - Не переводите тему. Вам необходимо лечиться, это факт. Я могу даже помочь вам.
Инга задохнулась от обиды.
Единственное, что не давало ей разреветься - дрожь в его голосе. Его неуверенность. Его... сомнения?
Его ложь.
Он не считал так, как говорил.
Говорил, потому что это было нужно. Он все еще верил, что не имеет прав на субъективное мнение.