Его ледяные руки переместились на талию и прожгли сквозь майку. Он рвано вздохнул. Прижал Ингу к себе - прижали до такой степени, что вырваться из объятий не представлялось возможным.
Она задыхалась запахами металла, крепкого чая, мяты и смородины. Сзади из крана капала вода... сколько раз она уже успела капнуть?..
Ион вдруг вожделенно подхватил Ингу и поднял вверх. Она обвила руками его шею, не желая отрываться от мертвых, но настолько манящих губ.
Словно два одичавших зверя, они захлебывались страстью, захлебывались друг другом, задыхались от неудержимого желания и голода. Его волосы, его руки, его губы, его...
Ион вдруг замер.
Остановился.
Медленно поднял взгляд.
С болью зажмурился.
Очень неторопливо опустил Ингу на пол. Поправил ее слегка задравшуюся майку. Отступил на шаг и тревожно обнял себя.
Глаза выражали такую потерянность и слабость...
- Простите меня, мисс... - прошептал он и подавленно закрыл руками лицо. - Простите. Я допустил ошибку. Я не должен был. Мне запрещено. Простите меня, пожалуйста, мисс.
- Ион! - разочарованно крикнула Инга и сделала шаг к нему.
Он отошел еще дальше. Почти незаметно покачал головой.
- Мисс. Это я во всем виноват. Это я не сдержался. Я... Можете убить меня, мисс. Можете уничтожить. Ведь я неисправен. Я дефектен. И это страшно, мисс, это угрожает вашей жизни. Дефектный робот способен на все.
- Ты не дефектный!
- Мисс. Ложитесь спать, пожалуйста. Вы устали. Вам необходим покой.
- Ион!
- Мне жаль, мисс. Мне жаль, что так вышло.
Он развернулся и хотел было уже идти.
- Подожди! - в бессилии крикнула Инга. - Ответь хотя бы на один вопрос!
Ион остановился.
Даже не поворачиваясь, вполголоса произнес:
- Вы хотите знать, люблю ли я вас, не так ли?
Инга сглотнула.
Чуть не плача выдавила:
- А даже если и так?
Он кивнул.
Секунду подумал.
И спокойно, безо всяких экивоков ответил:
- Я не люблю вас, мисс.
Другого она и не ожидала услышать.
Просто обидно, что ожидания оправдались.
Сжала губы и, уже не сдерживая слез, из последних сил прошептала:
- Почему?
Ион грустно вздохнул. Наконец повернулся к Инге.
- Потому что не могу, мисс. Потому что не умею. Вот здесь, - он дрожащей рукой указал на грудь, - пусто. Железо. Ничего нет. Нет сердца.
- Да кто тебе такое внушил?!
Он горько усмехнулся.
- Вы сами, мисс. Не помните? Вы сами. Люди. Общество. Они ненавидят меня. Они губят меня. Я задыхаюсь под их давлением. Мне не хватает любви. Мне не хватает свободы. Я мертв, но я хочу жить.
- Ион! Да ты...
- Оставьте меня уже в покое, мисс. Пожалуйста, оставьте. Иначе я погибну. Я уже пытался. Не вышло. На миг я почувствовал, что достоин... но ошибся. Сильно ошибся. И в этом моя вина. Не ваша. Простите, мисс.
Вот теперь он ушел.
Инга упала на колени и в муках вцепилась в шею. Обреченно взвыла и впилась ногтями, разрывая нежную кожу, уродуя себя и... плача, плача от злобы, плача от любви и беспомощности...
Словно ее сердце изнутри обезобразили ножом. Словно внутри кто-то сидит и вытягивает ее вены, перерезает артерии и глотает кровь, как старое вино.
Именно сейчас Инга больше всего на свете хотела стать роботом. Лишиться сердца, лишиться крови и живой души, но получить его! Механизировать все тело и умереть, но стать такой, как он, стать равной ему и обрести наконец право его любить всем своим железным сердцем.
Она готова отдать ему свой человеческий облик. Она готова стать донором и пожертвовать все свои органы, лишь бы жил он. Она готова умереть с омерзительно пустым телом.
Умереть, лежа на полу распотрошенной куклой.
Умереть, глядя в его глаза.
Умереть, но услышать заветное:
"Я люблю вас, мисс"...
Глава 15
- Привет, ты что, заболела?
Он спросил это, будто ничего не было.
Будто не касался грязными руками ее кожи и не впивался зловонной пастью в губы.
Инга собрала последние силы, чтобы выдохнуть:
- Пошел вон.
Не было в этом "пошел вон" ни гнева, ни ненависти или просто недружелюбия. Обычное безразличие.
И Акинфеев это понял.
Аккуратно подошел ближе к постели. Теперь никакой близости и прочих грубых жестов себе не допускал, а на Ингу смотрел с просьбой простить.
Она вся обмоталась одеялом так, что снаружи осталась лишь голова. Будто бабочка в коконе. Ей так теплее... И не так грустно. Не так одиноко. Когда его нет рядом...