Первым, кого он увидел, был Егор Дупталепт. Смешной парниша в очках, который вечно подлизывается к каждому и самовольно растаптывает собственное достоинство. Очень сомнительный тип, чтобы его фамилией называть целую команду... Почему Инга назвала в его честь команду? Она его любила? Она им дорожила? Гордилась?
Дупталепт устанавливал на футболку Инги камеру.
Ион склонил набок голову. Поморгал и снова перемотал к началу, чтобы убедиться в достоверности зрения. И еще раз. И еще.
Дупталепт установил камеру. Он же смешной семенящей походкой пошаркал в комнату Инги.
Ион невольно улыбнулся, когда снова увидел ее. Его мисс была прекрасна всегда, в любое время и в любой одежде. Ион даже с удовольствием посмотрел бы фильм с ее участием, ведь Инга - самая красивая женщина на планете, и была бы самой прекрасной актрисой. Вот только фильм этот был бы доступен только ему. Из всего населения Земли - ему одному. Еще не хватало, чтобы на его мисс пялился кто-то другой!
А ведь явно пялился. Иначе ради чего эти камеры?
На записи Инга бегала на тренажере. Рядом лежал ее телефон, где играли душевные песни о несправедливости государства, коррупции и политике.
- Здрасте, Инга Глебовна, - залепетал Дупталепт. - Я вам... это... ну, одежду принес. Вы ее в ванной комнате забыли после стирки, ну а мне нетрудно было, вот я и принес...
Что?!
Этот человек копался в ее белье?!
Ион аж чуть не выронил ноутбук. Сжал края, сцепил губы и, тяжело дыша, продолжил просмотр.
- Ну киньте куда-нибудь, - бросила Инга.
Дупталепт кинул.
Теперь Иону ничего не видно кроме белой кожи современного дивана.
Но прекрасно слышно лицемерное щебетание Дупталепта.
- Ой, вы, Инга Глебовна, молодец какая, спортом всегда занимаетесь, умничка. Сильная поэтому, фигура у вас очень красивая...
Ион сжал кулаки настолько, что даже и не понял сразу, что почувствовал боль от впившихся в железо винтов и запчастей.
А когда это ты видел ее фигуру, подонок?! Какое вообще право имеешь разглядывать что-то под бесформенной камуфляжной футболкой?! Или эта запись - далеко не первая?..
- Рот закройте, Дупталепт. И выйдите вон. Не мешайте мне делом заниматься.
И он ушел, но камера осталась.
Инга, завершив тренировку, взяла футболку, но убирать не спешила. Отправилась с ней в ванную. Не признавала халаты, вот и взяла сразу сменную одежду с собой.
Ион повращал головой, чтобы восстановить мысли.
Не получилось.
Не укладывалось все это у него в голове.
То есть, кто-то, кто велел Дупталепту установить камеры, черт знает сколько времени вот так вот сидел и откровенно пялился и на ее водные процедуры, и на...
Это была крайняя точка.
Ион отшвырнул ноутбук, не в силах больше смотреть на откровенное извращенство. Упал на колени, максимально оттащил назад крышку компьютера и наступил на нее ногой. Ноутбук с хрустом переломился на две части.
Ион размахнулся и ударил железными костяшками по экрану.
В бешенстве пнул ноутбук.
Схватил со стола нож и в дьявольской ярости вонзил его в треснувший экран.
Воткнул еще раз.
Еще раз.
Еще.
Каждый раз представляя, что протыкает тело похотливого извращенца.
Кто-то.
Посмел.
Глазеть.
На.
Его.
Ингу.
Выдернул флешку, швырнул ее на стол и впечатал в него кулаком. Потом ножом. Кулаком. Еще ножом. Все в глазах почернело от безудержной ярости.
Изрезал весь стол, пока пытался проткнуть маленькую карту памяти. Задыхался дикостью, дьявольской ревностью и отвращением. Задыхался так, что закружилась голова, а черные полосы на белом покрытии плясали в смешном танце.
Взвыл от бессилия, схватил зажигалку и поджег стол вместе со всем, что на нем было. Вместе с флешкой и крохотной картой памяти.
Только после этого облегченно вздохнул.
Успокоился.
Присел на пол. С любопытством смотрел, как пламя потихоньку растет, съедает все рисунки на столе, проглатывает коробки с пазлами и смятые листы с его неудачными стихами.
Подпер щеку кулаком. Огонь был очень красивым. Огонь - его друг. Огонь его любит.
Ион, завороженно глядя на морковные горячие ленты, с отрешением прошептал:
Мир влюбленный в нее
От макушки до кончиков пальцев.
А она для прохожих
В душе закрывала дверцу.
Тонкую кожу свою
Вышивала безмолвно на пяльцах
И ждала безотрадно
Принца с железным сердцем.
Поднялся.
Неторопливо взял с подоконника вазу и вынул из нее чуть увядшие белоснежные солнца пионов. Уткнулся носом в них на прощание, погладил бархатные лепестки и аккуратно положил на стол.