- Любимая, - выдохнул Иван Александрович, рухнув перед женой на колени. - О, моя богиня... Жизнь моя, мое дыхание... Как спалось сегодня? Что снилось? Золотая ты моя... ну иди, иди ко мне, я тебя на ручки возьму, красавица...
А она продолжала с такой надеждой смотреть на Ингу.
Уже не на кого-нибудь. Не на Ивана Александровича. Не на Иона. Не на полицейских.
На Ингу.
Дрожала, насколько могла. Попыталась шевельнуть губами и что-то сказать, но не сумела. Лишь повисла на руках Ивана Александровича. Обмякшая голова болталась, словно у куклы. И очень одиноко и беспомощно по ее оголенному мясу на щеке ползла маленькая слезинка.
Инга оцепенела. Не плакала, не возмущалась, а будто вросла в землю и ошарашенно смотрела на женщину.
Та вдруг раскрыла безобразные губы и, собрав все оставшиеся силы, выдавила:
- Бе... ги...
Инга очнулась.
Гаркнула:
- Отпусти ее! Отпусти ее сейчас же! Положи, положи на место, слышишь?! Не трогай ее!
Иван Александрович фыркнул:
- Ага, щас! Это моя жена! И я делаю с ней все, что хочу.
- Положи, я сказала!
Иван Александрович вздохнул.
Аккуратно опустил женщину на пол, не забыв наградить мягким поцелуем в лоб.
А она смотрела только на Ингу. Только Инге в глаза. И снова из последних сил прохрипела:
- Беги...
- Что он сделал с вами?! - вопила Инга. - Боже мой, что произошло?!
- Бе... ги... Он... убьет...
- Тихо, все хорошо, успокойтесь! Вас отвезут в хорошую больницу, и там...
- Беги... Он... Он убьет тебя...
Ивана Александровича вновь заковали в наручники.
Инга чуть ли не ревела. Кричала:
- Кто?! Кто "он"?
- И... И...
- Иван?
- И...
- Иван Александрович?
- Ион...
После этих слов замолчали все.
Ион склонил набок голову.
Прищурился.
Ему не понравился подозрительный взгляд Инги, мгновенно устремившийся на него.
И не понравилось, какого мнения о нем эта уродка из саркофага.
- А мы с вами разве знакомы, мисс? - рубанул он и прищурился еще сильнее.
Женщина хотела сказать что-то еще.
Но ее вдруг скрючило, и она зашлась в сильном кашле. Казалось, что она задыхается кислородом. Хватала воздух, как рыба на берегу, кашляла, кашляла кровью и выла...
А затем застекленела.
Замерла.
И глаза больше не молили о помощи, не излучали надежду.
Жизнь навсегда испарилась из них.
Иван Александрович потускнел.
Опустил голову и закрыл глаза, но сумасшедшей скорби не выражал.
- Это должно было случиться, - грустно вздохнул он. - Детали износились уже, да и мозг умер. Сделать все по-новому я мог бы, но это будет уже не та, кого я любил. Да и мне умирать скоро, не подействовал мой ритуал... Так еще и внешняя среда свою роль сыграла. Что саркофаг, что "Ньютон" - все стерильненько было, отфильтровано и чисто. Моя малиночка привыкла там жить, а тут! Грязный воздух, антисанитария... Ну, я тут пока посижу. Вы меня заприте, ага, я никуда не выйду. Все равно в тюрьму скоро, надо к клеткам-то попривыкнуть.
***
Комната окутана сигаретным дымом с запахом вишни.
Она курила. Курила непривычно много. Курила так, что в комнате уже было нечем дышать.
Ион приоткрыл окно, чтобы хоть как-то выветрить удушающую сигаретную вонь.
- Почему она назвала твое имя? - после огромной паузы спросила Инга.
Ион вздохнул.
Взглянул на нее через плечо.
Инга сидела на кровати по-турецки. Смотрела в одну точку и не прекращала курить. До этого съела конфету, и теперь скатала фантик в крохотный твердый шарик.
- Не имею ни малейшего понятия, - честно ответил Ион.
- Она знала тебя раньше?
- Не думаю, мисс. Лично я видел ее впервые. Поверьте, такую я бы точно запомнил.
Инга вновь замолчала очень надолго.
Отрешенно пробормотала:
- Может, это план Ивана Александровича? Настроить свою жену против тебя, сделать подозреваемым... Но ради чего? Доказать свою невиновность? Но он же сам во всех убийствах и сознался.
Ион молчал.
Да он и сам не представлял, с чего это вдруг какая-то изуродованная женщина из саркофага вдруг обвиняет его в убийстве... да еще и кого?! Его Инги?! Той самой мисс, ради которой он сам убьет кого угодно?! Да как она вообще посмела усомниться в его чувствах?!
- Я схожу с ума, - задумчиво говорила Инга. - Кто была эта женщина? Действительно его жена? Та, кого он любил и возносил, словно священную богиню? И он же содрал с нее кожу, вставил железяки, обрил голову, парализовал тело и запер в саркофаг?! Да как вообще это возможно?! Если человек любит, он разве сделает такое?!
Ион теребил стебли цветов в горшке.
- Мисс, вы расслабьтесь. Вам сложно думать, потому что вы уже слишком сильно напрягли мозг. А вам нужно успокоиться. Прилягте. Хотите, я сделаю вам массаж?