Когда вошли в квартиру, там действительно все было точь-в-точь, как описала девочка. И в глазах красавицы на портрете читалась глубокая печаль. По замыслу художника, красавица как будто исчезала, испарялась, неуловимо растворяясь на холсте, и проявлялась вновь, но все так же не до конца.
Встречала потенциальных квартиросъемщиков точеная немолодая женщина, которая представилась Агнией. На вопрос о том, кто изображен на картине, Агния ответила, что это ее мать, которой уже нет в живых.
– Тут давно никто не живет. Мы с мужем переехали жить в Италию. Вы случайно застали меня в Москве – я тут проездом. Вот, решила сама показать вам квартиру по такому случаю, а так у нас этим риэлтор занимается. Я оставила тут все как было при жизни мамы, по крайней мере, этот стол и этот портрет она просила не трогать. Это был дорогой для мамы подарок одной ее знакомой. Тут никто не живет уже почти двадцать лет, но мы регулярно наведываемся, следим за состоянием, да, и коммунальные платежи оплачиваем. Вот, решили сдавать, и, если договоримся, вы будете нашими первыми квартиросъемщиками.
Эту квартиру родители Агаты не выбрали – одной комнаты, на половину которой важно громоздился массивный итальянский стол, было явно мало на троих. Не последнюю роль сыграл и категорический протест Агаты, которая ощущала в квартире необъяснимые беспокойство и тревогу. В Москву Орловы все же переехали – правда, в диаметрально противоположный конец города, на Каширку.
Оставался месяц до наступления Нового две тысячи семидесятого года, когда Агата, всей своей девчачьей душой жаждавшая чуда и волшебства, загремела в больницу с «огненной горячкой». Дружно борясь с редким заболеванием всеми доступными и недоступными средствами, врачи и родители буквально вытащили Агату с «того света». После чудесного выздоровления Агате стали сниться знакомые люди, которых она никогда раньше не видела наяву. Засыпая, Агата всякий раз видела перед собой ту молодую красавицу с портрета, которая желала поведать ей историю своей жизни. Девочка жадно слушала, а по утрам записывала все услышанное слово в слово. Странно, но ни одна подробность от нее не ускользнула, не была забыта спросонья. Ровно через год после последнего сна Агаты в книжном магазине «Москва», что на Тверской, прошла презентация книги, которую родители девочки издали под загадочным псевдонимом Анны Беркут. Повествование в ней ведется от третьего лица, как будто героиня доверила близкой подруге сделать то, на что сама так никогда и не решилась бы.
-1-
Жаркое лето две тысячи десятого заканчивалось серой пеленой дождя и низкой для московского августа десятиградусной температурой. Подходил к завершению монтаж крупной нефтяной конференции, которую на этот раз решено было проводить в вечно строящемся, однако вовсю и давно функционировавшем комплексе на окраине Москвы. К началу конгресса решили заново отремонтировать дорогу вокруг промышленного вида зданий комплекса и расширить парковку, отчего строительная жижа вперемешку с глиной текли по тому, что должно было являться проезжей частью. Коричнево-желтую липкую кашу жадно месили грузовики, газели и легковушки тех, кто вкалывал за кулисами крупнейшего съезда самых главных нефтяных и газовых корпораций.
«Хорошо хотя бы, что у меня внедорожник» – Анна Беркут печально улыбнулась своему отражению в косметическом зеркале, на секунду перестав реветь и жалеть себя. Она переживала трагический разрыв романтических отношений с коллегой по работе. И заодно развод с бывшим уже теперь мужем Игорем, случившийся собственно из-за этого коллеги, звали которого Никита. Служебный роман с Никитой не только разрушил брак Анны, но и сильно поранил ее нежное девичье эго.
По всем меркам и стандартам современного общества, Анна была девушкой красивой и вполне успешной. Но в личной жизни, как она сама считала, не везло, и оттого, особенно в последнее время, ей стало резко не доставать уверенности в себе.
К приятной внешности прилагался живой ум и заводной, веселый нрав. Анна была невысокого роста, с аккуратной стройной фигуркой идеальных параметров «90-60-90», с натуральными, никогда не знавшими красителя темно-русыми волосами почти до самой талии. У нее были большие зеленые глаза и от природы крупные, всегда как будто немного припухшие ярко-алого цвета губы. Косметикой она почти не пользовалась, ну разве только по особым случаям. Из обуви чаще всего носила каблуки, но в машине всегда переодевалась в балетки. Отдавая дань моде, любила кеды, куда же без них. Щедро одаренная природой, Анна, тем не менее, нуждалась в постоянном доказывании себе и всем вокруг того, что она «самая лучшая» ну или как минимум уж точно «не хуже других».