Элиза замолчала и повела плечами, зябко ежась.
-Аврора смогла тебя найти. Они прошли весь путь и вышли в эти пещеры.
-Да, я уже знаю, - шмыгнув носом, произнесла Элиза, - я не помню этого, очнулась уже в больнице.
-Они вынесли тебя из пещер и убили всех, кто там был.
-И хорошо, что убили, -мрачно ответила Элиза, - я плохо сплю, но если бы они были живы, боюсь, что спать я бы вообще перестала.
-Ты не чувствуешь, что хочешь отомстить?
-Кому? Они мертвы.
-Но есть другие, - покачала я головой, - что, если такое произойдет еще с кем-то? Мы на границе, в опасной близости от тварей, которые каждый день истребляют ваши отряды.
-Я не могу, - затрясла она головой, - мне противны любые прикосновения к голой коже, я не смогу контактировать с командой.
-Сможешь, Элиза, - уверенно сказала я, - поэтому следующим шагом нашей терапии, я назначаю тебе стрельбы.
-Что? – она уставилась на меня непонимающим взглядом.
-Стрельбы, - повторила я, - ты будешь дважды в неделю ходить в зал и практиковаться в стрельбе. Тебе не обязательно с кем-то контактировать. Я попрошу командира подобрать для тебя время, когда там будешь только ты. Через неделю ты поделишься со мной своими впечатлениями. Если ты поймешь, что для тебя это слишком эмоциональная нагрузка, мы уберем этот пункт из лечения, но до этого момента я хочу, чтобы ты вышла из палаты и пошла на стрельбы.
Она смотрела на меня с долей страха в глазах, но покорно кивнула головой.
Я встала с кресла и вышла за дверь. Эмоциональный груз, после сеанса, давил мне на плечи. Я быстро прошла коридор и вышла на улицу, свернув за угол, где прислонилась головой к шершавой стене и зажмурила глаза. Втягивая воздух в свои легкие, я мысленно очищала свою голову от чужих эмоций.
-Что ты здесь делаешь? – спросил меня знакомый голос, заставляя слегка подпрыгнуть и широко распахнуть глаза. Кристофер стоял в одних брюках и смотрел на меня сверху вниз.
-У вас это семейное, подкрадываться в тот момент, когда вас не ждут?
-Я не подкрадывался, - ответил он, - тебе надо быть внимательнее. На границе не самое лучшее время витать в облаках.
-Я не витаю в облаках, - возразила я и тяжело вздохнула, - что ты здесь делаешь?
-Мне надо сменить бинты, - кивнул он на свое плечо.
-А что случилось со старыми? – спросила я, разглядывая грязную и окровавленную повязку.
-Испортил ее на тренировке.
-Ты что? – не поверила я своим ушам, - ты был на тренировке практически сразу после операции?
-Это не операция, - он вздохнул и прислонился здоровым плечом к стене, - это царапина.
-Пойдем, - кивнула я в сторону здания, - я поменяю тебе повязку.
Мы вернулись в здание и прошли в процедурный кабинет. Я взяла ножницы и уже второй раз за этот день, срезала грязные бинты с его плеча. Швы на ране оставались целыми, кое-где слегка сочилась сукровица и только крайний шов разошелся.
-Тебе не говорили, что рану нужно беречь?
-Она заживет, - ответил он, сидя на кушетке. Я взяла медицинскую иглу и нитку, затем обработала рану и посмотрела на Кристофера.
-Мне надо перехватить несколькими стежками края раны, которые разошлись, придется потерпеть.
Он молча кивнул и уставился на мое лицо. Я наклонила голову и быстро продела иглу через плоть, стягивая отверстие. Отрезав кончик нити, я выпрямилась и отбросила в раковину иглу и ножницы.
-Ну вот, теперь все в порядке. Я опять ее забинтую.
-Ты расстроена? – неожиданно спросил Кристофер.
Я вскинула голову и посмотрела на его лицо.
-С чего ты взял?
-Мне так показалось, - он провел языком по своим зубам и мрачно уставился на меня.
Я вздохнула и села на кушетку около Кристофера.
-Я только что закончила очередной сеанс с Элизой, - наконец сказала я, - я стараюсь сохранять профессиональную маску и не высказывать собственных эмоций и чувств, чтобы пациент не поддался моему настроению и сумел сам разобраться со своими внутренними ощущениями. Но держать это в себе становится слишком сложно. Я внутри ощущаю всю ту боль, которая исходит от Элизы, и от этого мне плохо.