«Разве этому мы тебя учили?»- проплыли в голове слова отца. Это отрезвляло. Рита стряхнула наваждение, отстранилась от Смаковского.
-Прости, Слава, я не могу. Я уже встречаюсь с одним человеком.
Всего на долю секунды на лице Славы пронеслось выражение, близко похожее на боль, но вскоре оно сменилось его обычным отрешенно-безразличным видом.
-Так брось его,- спокойно сказал Слава.
При этом он разжал руки, до того все еще поддерживающие спину Риты после поддержки, и девушка едва не упала, еле уловив равновесие.
-Я не хочу никого бросать, Слава,- сказала Рита.
Смаковский слегка приподнял бровь.
-Вот как?
Повисло молчание. Рита вдохнула полной грудью. Была ли она права в своем выборе? Отрицать, что ее тянуло к Славе как ребенка к чему-то сладкому-было бессмысленно. И все же... Что-то внутри говорило не доверять, а еще один голос просил не предавать. Что будет- сможет показать лишь время, но Рита четко знала, что Дима не заслужил предательства.
Наконец, Слава прервал молчание.
-Ладно, Верещагина. Прости, что залез в твою личную жизнь,- спокойно сказал он,- До четверга.
И, не дожидаясь ответа, Слава удалился.
Рита наконец смогла выдохнуть. Тело ее обмякло и осело на пол. " Но ведь я поступила верно?"- крутилось в ее голове
..19..
Слава нарезал бумагу длинными полосками. Сложил их небольшими треугольниками. Достал маленький скотч, так удачно прихваченный с сестринского поста. («Вячеслав Смаковский ворует скотч в больнице!»- вот это заголовок для желтой прессы!)
Подумав так, Слава улыбнулся собственное идее и принялся приклеивать длинные треугольники бумаги к пальцам. А ничего так начало получаться...
Вторую руку сделать было сложнее. Все-таки готовый "маникюр" правой мешал. Но время у Славы было. Еще чуточку терпения и... Вуаля! На пальцах великого танцора красовались длинные самодельные ногти. Конечно не настолько длинные, как того хотелось бы самому Славе, но бумага не всесильна...
Пошевелив пальцами, Слава сделал несколько плавных движений рукой. Смотрелось неплохо...
Мэтью Боурн приглашал Славу станцевать в его «Эдварде руки-ножницы». Конечно же Эдварда. А у него по роли когти еще те. Как танцевать с этим "украшением", да еще чтобы было красиво?
Слава еще раз критично оглядел свою руку.
Да уж, тут придется поработать…
Хотя, кого он обманывал? С его показаниями, Слава мог забыть про Эдварда, как и про многие другие проекты, ранее намеченные в его графике. Отныне и теперь расписание будет иным…
Слава сжал руку, от чего бумажные когти скривились с его ладони.
-Ой! – послышался чей-то тонкий писк со стороны двери.
Слава посмотрел туда, откуда раздался звук. Возле приоткрытой двери в палату стоял маленький мальчик – года четыре – не больше. Словно завороженный, он глядел на длинные когти, приклеенные Славой, и явно сильно впечатлился, когда тот начал их ломать.
-Привет, - дружелюбно улыбнулся Слава парнишке.
Тот, вместо ответа, скрылся с другой стороны двери. Слава улыбнулся еще шире. Детей он знал: сколько бы им не было страшно, любопытство всегда сильнее. И правда: через пару минут в щели дверного проема снова показалась детская мордашка.
На этот раз Слава ничего не сказал мальчику, а лишь сделал несколько движений пальцами, от чего накладные бумажные ногти зашевелились словно живые.
Ребенок взвизгнул, и снова скрылся за дверью, чтобы через пару минут снова появиться.
Слава легонько, одним пальчиком, поманил малыша зайти внутрь.
Тот слегка шире приоткрыл дверь, но замер на пороге, борясь между страхом и желанием войти.
-Я не кусаюсь, - мягко сказал Слава.
Ребенок сделал было шаг, но снова застыл на месте, устремив свой взгляд на бумажные когти.