За столом Тамара изучала своих новых знакомых и буквально сразу же установила первую пару: средняя из сестер, Вера, та, что была старшей из «близнецов», очевидно проявляла знаки внимания к коренастому Михаилу Платоновичу. Подозрения Томы сразу же получили подтверждение, когда гордая будущим затем Любовь Ивановна поделилась с Тамарой планами играть свадьбу в конце лета и тут же пригласила Тому на венчание. Младшей из сестер Сизовых, Наденьке, должно исполнится семнадцать только в конце этого месяца, а потому дата ее свадьбы была еще не назначена, хотя ни у кого из сидящих за столом не было сомнений, что ее супругом суждено стать худощавому и молчаливому Платону Ивановичу. Путем нехитрого сопоставления последняя пара состояла из нордической Софьи Петровны и неприветливого Юрия Михайловича, как показалось Томе, чудесным образом подходящих друг-другу по части темперамента. В отличии от двух других пар, внимания друг другу они не проявляли совершенно, проще было усмотреть нежные чувства между Ипполинарией Матвеевной и ее зятем, чем между этими двумя. Но признаться, сейчас Тамаре не было никакого дела до счастливых и не очень пар за столом, больше всего на свете ей хотелось лечь на постель и немедленно заснуть.
Но толи Тамара выглядела слишком свежо, толи Сизовы боялись показаться недостаточно радушными, чаепитие тянулось до тех пор, пока солнце наконец не стало клонится к закату. В конце концов хозяйка дома пожаловалась на холодный ветер и тем самым ознаменовала завершение послеобеденного чая, успевшего к тому времени уже перетечь в полноценный ужин.
Приветливая конопатая горничная по имени Феня забрала чемоданчик Томы, правда перед этим долго обыскивала коляску, уверенная, что молодая барышня должна путешествовать с намного большим багажом. Но слава богу горничная потеряла надежду найти еще какую-нибудь поклажу и начала подниматься на крыльцо. В это время Тома, изнывавшая от усталости, нетерпеливо последовала ей на встречу, двигаясь, пожалуй, несколько быстрее, чем следовало бы. И тем неожиданнее для нее стало прикосновение Юрия Михайловича.
Молодой человек, все также сидя в кресле, схватил быстро проходящую миму Тому за руку, чем не столько смутил, сколько напугал девушку. Машинально, не раздумывая ни секунды, Тамара вырвала руку, причем сделала это крайне резко и даже грубо. Подобное поведение не осталось не замеченным, но было вежливо проигнорировано сидевшими за столом молодыми людьми.
Тома ни на шутку смутилась.
- Прошу прощение, я не хотел вас напугать. Мне просто было необходимо привлечь ваше внимание, чтобы обсудить одну занятную газетную заметку. Не соблаговолите-ка взглянуть?
Обескураженная Тома все еще ничего не понимала. Ее злила вся эта ситуация: что до нее таким неподобающим образом дотронулся незнакомый мужчина, что этот сутулый господин разговаривает с ней сидя, хотя она при нем стоит! Что ей в конце концов не дают уединится в комнате и лечь спать! Уровень возмущения Тамары, казалось, достиг своего предела, но тут, опустив глаза на газетную полосу, она наконец заметила, что левая нога Юрия Михайловича вытянута неестественным для здорового человека образом. Олимпиада Марковна иногда позволяла себе так седеть в ее присутствии. Другим свидетельством нездоровья мужчины стала аккуратно спрятанная за кресло трость.
Юрий Михайлович проследил за взглядом Тамары и очень тихо, так чтобы никто кроме нее не услышал произнес:
- Как любому мужчине мне было бы приятнее, если бы вы продолжали считать мой поступок доказательством плохих манер, нежели следствием увечности.
Сказав это, правый уголок рта Юрия Михайловича немного приподнялся, придав лицу мужчине подобие улыбки. Затем, он указал пальцем на нужный заголовок.
- Вон тут.
Томе пришлось нависнуть над его плечом чтобы разобрать не самый крупный шрифт заголовков второй полосы:
«Санкт-Петербургское человеколюбивое общество требует бойкотировать товары фабрики господина Рыбалова из-за нечеловеческих условий труда».
- Рыбалов случаем не ваш арендатор?
- Да, мой. Но я не знакома с этим человеком и признаться даже ни разу не видела его. Договор с ним был заключен еще до того, как земля под фабрикой перешла ко мне...
- А что на счет бойкота, вы планируете его поддерживать?
- Я никогда не покупала продукцию его фабрики, хотя признаюсь, что в бойкоте не вижу никакого смысла. Швеям и ткачихам, о которых ропщет это ваше общество, бойкот точно не поможет. Не будут покупать у Рыбалова, купят у другого, а куда пойдут все эти лишенные работы женщины?