Засмотревшись на величественного коня, Тома ни с разу поняла, что Юрий ее заметил и обращается к ней:
- Тамара Тарасовна, вы будто призрака увидели. С вами все хорошо?
Тамара смутилась:
- Я просто не знала, что вы так можете…
Юрий грустно ухмыльнулся:
- Было время - мог лучше. А теперь, я был бы вам очень признателен, если бы вы пошли к веранде. Спускаюсь из седла я гораздо менее грациозно чем следовало бы.
Тома посчитала последнюю фразу кокетством, недостойным офицера, и отчаянно захотела воспротивится просьбе:
- Мне бы очень хотелось все же остаться и взглянуть поближе на вашу лошадь.
Но Юрий был не приклонен. Будучи слишком гордым чтобы простить дважды, он направил лошадь к противоположному входу в конюшню, чтобы спешиться вдали от глаз Тамары.
Томе стало совестно. Прожив несколько лет с Олимпиадой Марковной, она как никто знала, как тяжело некоторые люди переживают свои физические недостатки. Подозревала Тамара, также и что молодые мужчины еще более ранимы в этом отношении, чем пожилые дамы.Но причина ее неуместного упрямства была в том, что увидев Юрия в седле в памяти Тамары всплыло очень хрупкое, казалось бы давно забытое воспоминание детства, с которым она не хотела так быстро расставаться: Вот отец садит ее в седло перед собою и под неодобрительные возгласы матери дает маленькой Томе первые уроки верховой езды, приговаривая при этом: «Ничего-ничего в ней не меньше половины казачьей крови! Смотри как ей нравится!». Воспоминание было размытым, скорее на уровне чувственных образов. Она помнила голос отца, но не помнила, что отвечала ему мама, помнила, как держалась маленькими ручками за гриву, но не помнила какой масти была лошадь. Четко знала Тамара только одно, что тогда, в детстве, ей очень понравилось сидеть верхом, и она решила, что еще ни раз придет на конюшню.
***
Настал день именин, со всех окрестностей съехались родственники, друзья, да и просто соседи Сизовых. Дом, который и раньше казался Тамаре многолюдным, сейчас был переполнен вновь прибывшими. Повариха, последние пару дней не отходившая от плиты, радовала гостей все новыми и новыми кушаньями, а на вечер даже был приглашен небольшой оркестр и запланированы танцы. Все это было не случайно, ведь сегодня Платон Иванович публично попросит руки именинницы, а ее родители конечно же дадут свое благословение.
Тамара сидела у себя в комнате надев сшитое Катей муслиновое платье уже довольно давно, но так и не решалась выйти к гостям. Из зеркала на нее смотрела совсем незнакомая девушка. Феня очень умело уложила Тамаре волосы, которые до этого не знали иной прически кроме косы. А бабушкины перчатки выглядели до того нарядно, что, подумав немного, Тома даже вытащила из волос жемчужный гребень, решив, что это уже слишком.
Однако, Тамару буквально трясло от страха. Она с удивлением обнаружила, что идти в дом у фабрики в разгар веселья или продавать газеты на улице было куда менее волнительно, чем сейчас выйти за дверь и пойти танцевать. Танцевать она, к слову, умела, возможно не так хорошо, как сестры Сизовы, но довольно сносно, в гимназии их этому учили. Но девушку терзало чувство, что она находится не на своем месте, ей становилось дурно от одной только мысли что ей придется улыбаться весь вечер, отвечать на комплименты и делать их в ответ. В доме у фабрики все было понятно, но чего от нее хотят все эти господа за дверью Тамара не знала, и не знала, как следует себя с ними вести.
Тут в дверь постучали. Тома открыла и в комнату зашла Софья.
- Как хорошо, что вы здесь, и я могу у вас укрыться! Это какой-то балаган! Представляете, отец даже позвал цыган, и они приедут с минуты на минуту! Просто праздник дурновкусия и мещанства. Какое же счастье, право, что вы с нами!
Удивленная появлением Софьи в своей комнате Тамара посчитала, что разговор с нею сможет стать причиной для отсрочки появления на празднике:
- Вы не любите цыган, Софья Петровна?
- А разве хоть один благовоспитанный человек их любит?
Тамара подумала про Раду и лишь пожала плечами, не желая провоцировать и без того взволнованную Софью. Та между тем продолжала:
- И теперь мне нужно общаться со всеми этими посредственными людьми, с женщинами, которые единственной своей целью видят то, чтобы забраться на шею к мужу и наплодить как можно больше детей. Замужество в семнадцать, как сто лет назад!
- Вы находите ранний брак предосудительным? Но постойте, Надя уже достаточно взрослая и по всем законам может идти под венец. Или вас что-то смущает?