Когда Тома переоделась Юра уже был в седле. Видимо он не хотел, чтобы кто-либо видел, как он в него садится. Одежда Тому волновала мало. Как по ней припасенный для нее наряд был ничем иным как обыкновенным платьем с не шибко пышной юбкой и чем-то вроде короткого, наподобие гусарского, кителя, который немного жал Томе в плечах, но в целом сидел неплохо и не сильно сковывая движения. Юрий был мил и казал, что наряд его матери Томе очень идет.
Далеко не с первой попытки Тома смогла забраться в седло, благо лошадка оказалась спокойная и даже флегматичная и мало интересовалась тем, что вытворяла Тома у нее на спине.
Усевшись и взяв повод так, как показал Юрий, аккуратно подтолкнув лошадь пятками в бока они зашагали в сторону реки, именно туда, где обычно гуляла Тома. Седло медленно покачивалось в такт шагам лошади и Тома чувствовала ту саму детскую радость, прямо как в своих воспоминаниях об отце. Видимо вид у нее был до того блаженный, что новоиспеченный учитель верховой езды не удержался от шутки:
- Ну и слава богу, все-таки вы хотели сесть верхом, а не съесть моего коня.
Тома была так счастлива, что даже не посчитала нужным обидеться.
- А где он кстати? Почему вы не взяли с конюшни его?
Юрий лишь улыбнулся:
- Возьми я его, и вы не усидели бы в седле и минуты. Алтын – настоящий боевой конь, племенной жеребец. Для прогулок в паре с кобылой или мерином он не годиться.
- В драку бы полез?
- Ну и так можно сказать…
- Ясно.
На самом деле для Томы эти слова значили мало, сама она не отводила восхищенного взгляда от ушей свой вороной кобылки, которая то и дело начинала стричь ими воздух, будто чувствуя взгляд наездницы. Заставив себя оторваться от этого зрелища, Тома решила, что невежливо молчать, особенно когда ей сделали такой замечательный подарок:
- А куда мы идем? Или надо говорить «едем»? никогда раньше об этом не задумывалась… Я же еду верхом, а лошадь идет. Значит мы с ней идем или едем?
Тамара никогда раньше не чувствовала себя такой до глупости легкомысленной. Ей начало казаться, что безмятежность и счастье дома Сизовых подобно простуде передалось и ей. Однако ощущение это было такое необыкновенное, пьянящее и долгожданное, что она не смогла заставить себя быть серьезной.
Юра, судя по всему, был тоже рад, что Тамара нашла его сюрприз приятным и сам пребывал в хорошем расположении духа:
- Не знаю как правильно, но пока мы тащимся шагом, можно, пожалуй, сказать «шагаем». А рысью готовы, Тамара Тарасовна? Только глядите – крепче сжимайте бока лошади коленями, а как будет страшно хватайтесь руками за гриву, только повод не выпускайте!
С этими словами он пришпорил свою в гнедую кобылку, которая была значительно резвее, чем та, что он дал Томе, и обе лошади легко побежали нетряской рысью. У Тамары это вызвало откровенный восторг, от чего-то ей было совсем нестрашно, точнее страшно, наверное, все же было, но было и ужасно весело…
Они проскоками минут пять или десять, но для непривыкшей к верховой езде Томе этого было достаточно чтобы устать. Тогда Юра перевел свою лошадь на шаг, и послушная лошадка Томы последовала примеру подруги. Тома тяжело дышала, но глаза ее все еще святились от радости.
- Запыхались? Нужно перевести дух?
Тома лишь кивнула.
Тогда Юра огляделся по сторонам и направил лошадь поближе к реке, прямо под плакучую иву. Дав своей лошади, спустится к воде, он на несколько мгновений завис в воздухе, держась за ветку дерева руками, а когда круп лошади пропал в камышах, очень осторожно приземлился на здоровую ногу. В этом движении было столько грации, что Тома с завистью подумала:
- «И зачем ему в прошлый раз вздумалось манерничать, раз он такой ловкач?»
Но Юрий тут же все пояснил:
- Два дня изобретал как бы это провернуть, а потом еще день тренировался и искал подходящее дерево.
Тома удивилась:
- И только чтобы произвести впечатление? Столько времени зря истратили…
- Ну почему же «зря»?
Тома все еще пребывала в приподнятом настроении после прогулки верхом, но все-таки насторожилась. Она хорошо помнила и то, что с ней случилось, когда Юрий дотронулся до ее руки на веранде, и приступ паники, когда она танцевала с Воронцовым. Ей стало совсем не по себе, когда она заметила, что Юра уже извлек невесть от куда взявшуюся трость и прихрамывая пошел к ней с явным желанием помочь даме выбраться из седла. Тамара запаниковала и буквально спрыгнула на землю, напрочь позабыв про стремена.