Не зная, что ответить Тома смогла из себя выдавить лишь пару дежурных фраз, сказав, что мать Юрия Михайловича очаровательна, и что она передавала Любови Ивановне нижайший поклон и благодарила за пирожные.
Это была совершенно невинная ложь, Тамара была уверенна, что, если бы не лопнувшая рессора, мать Юрия непременно бы это сказала, но от чего-то Томе стало неловко. Тут к ее невероятному облегчению заговорил Юрий. Он отметил, что Тома все лучше и лучше сидит в седле, а после начал благодарить Петра Алексеевича за книги, одолженные его младшему брату. В целом неловкость момента удалось сгладить. Милейшая Любовь Ивановна начала расспрашивать Юрия про успехи Гриши, она очень привязалась к мальчику за то время, что он жил с нею, и искренне интересовалась его судьбой. Остаток ужина прошел без происшествий и казалось никто не догадался какая именно буря поднималась в душе Тамары.
***
Когда ужин закончился Юрий, по обыкновению, отправился на веранду курить трубку с Петром Алексеевичем. Тамара не хотела подслушивать, ей просто было необходимо объяснится с ним до того, как он уйдет в свою комнату. Укутавшись в плед, она села с книгой в нижней гостиной напротив двери на веранду, чтобы не пропустить, когда Юрий закончит разговор и вернется в дом. Но мужчины забыли запереть за собой дверь, от чего их голоса были довольно отчетливо слышны в гостиной:
-Боюсь, Петр Алексеевич, я исчерпал все мало мальки приличные предлоги, чтобы оставаться у вас в гостях. Пора и честь знать…
- Глупости, Юра! Кабы не потребность у твоей маменьки в уединении, я бы давно настоял, чтобы вы с Фаиной Павловной и Гришей жили бы с нами, наплевав на все эти скабрёзные шуточки… я тебе жизнью обязан, так зачем же меня обижать?
- Да вас бы, чего доброго, двоеженцем бы окрестили! А если на чистоту, мы вам и так слишком многим обязаны. Имей я хотя бы малый талант к ведению хозяйства, напросился бы к вам в управляющие, а так какой с меня прок. Конюх и тот хромой…
- А что же Тамара?
Тут Тома понял, что она уже не просто подслушивает, она буквально вся превратилась в слух, сердце ее предательски заныло.
- Боюсь хромой жених стоит меньше хромого конюха. Мне не удалось с ней ни о чем договорится.
Мужчины замолчали, не найдя ничего лучше, чем вдыхать табачный дым в полной тишине. А когда Петр Алексеевич заговорил снова, Тома не сразу узнала его голос. Обычно жизнерадостный и бойкий Сизов, сделался вдруг удивительно серьезным, в интонациях его сквозила тревога:
- Об одном тебя прошу, Юра, будь осторожен. Знаю, что я тебе не отец и слушаться меня ты не обязан уже ни по каким уставам. Но если бы у меня был сын, мне бы хотелось, чтобы он был хоть сколько-нибудь был похож на тебя… Если с тобой что-нибудь случится, то я себе этого не прощу. Так что береги себя и дай-ка мне, милый человек, слово, что если вдруг чего, ты сразу же явишься ко мне, без всякого промедления и невнятных «не положено» и «не прилично» …
Ответа Юрия, тома уже не расслышала, так как мгновение спустя послышался стук дерева о дерево, это мужчины начали вытряхивать табачный петел и чистить трубки. Потом, судя по звукам, крепко обнялись, и Петр Алексеевич сказал, что хочет пройтись вокруг дома для лучшего сна. Пожелав друг другу доброй ночи, они расстались и Юрий аккуратно, чтобы не наделать лишнего шума, приоткрыл дверь возвращаясь в дом.
Свеча, которую взяла с собой Тома, уже догорела и потому, когда она окликнула Юрия по имени, тот от неожиданности вздрогнул всем телом:
- И часто вы, Тома, прячетесь в темноте?
- Свеча потухла, а я хотела дождаться вас, чтобы поговорить.
Глаза его постепенно привыкли к сумраку, царившему в комнате, и он сел рядом с Томой на диван. Она инстинктивно отодвинулась и тут же отругала себя за это.
- Ну простите, стоять перед вами на втяжку я не готов, устал знаете ли…
- Я ничего не имею против… - поспешила оправдаться Тома.
- К слову, вы удивительное создание, Тамара Тарасовна, и имеете отвратнейшую привычку заканчивать разговор бегством, если конечно ваши эмоциональные монологи вообще можно назвать разговором…
Тома молчала, она понимала, что его упрек справедлив, особенно учитывая то, о чем она сейчас обиралась просить.
- Вы правы. Во всем. Я повела себя совершенно невежливо, набросившись на вас с обвинениями. Более того, если еще не поздно, то я хотела бы принять ваше предложение. Я хочу, чтобы вы на мне женились, и как можно скорее.