Но ушлый газетчик понимал ситуацию не хуже Томки.
– Нет, брат, не пойдет. Знаю я как ты свои газеты раздашь, часа не пройдет, как ты их другим щенкам скинешь, а мне из общака деньги принесёшь. По-другому вопрос решим. Я Вам дам сегодняшнюю газету, ровно на минуту, кто больше заголовков запомнит, того и место. Ясно?
Не замечая ничего вокруг Тома, взяла в руки газету. В висках у нее стучало. Думать она могла только об одном – терять место ей никак нельзя. Сильный запах свежей типографской краски ударил в нос. Глаза лихорадочно забегали по строчкам. Надо не просто прочитать, но и запомнить, а чтобы запомнить нужно понять, о чем тот или иной заголовок.
– Время!
Усатый синхронно вырвал газеты у Еремина и Томы.
– Еремин, ты первый. Начинай, по одному заголовку.
– Так точно, дядя. «Продолжается подписка на Санкт-Петербургские Ведомости в 1886 году»
Тома не стала ждать приглашения от усатого и дальше началась настоящая дуэль, где вместо путь Тома и Еремен выстреливали друг в друга газетными заголовками:
– «С первого марта выходит Русская Газета, второе дешевое издание Санкт-Петербургских ведомостей».
– «Правления товарищества Ярцевской мануфактуры бумажных изделий приглашает пайщиков в обыкновенное общее их собрание».
– «Продолжение рассказа «Божья Воля»».
– «Лестная дача».
Тут вмешался усатый:
– И что там с лесной дачей?
– Как что, дядя?! Раз на третей странице видать продается. Хотя в заголовке только два слова.
Томка сморщила лоб из-за всех силясь без ошибок произнести следующий длинный заголовок.
– «Учреждено конкурсное управление по делам несостоятельной должницы, дворянки Елизаветы Александровны… Яровой», да Елизаветы Александровны Яровой!
Еремин зло смотрел на Томку, было видно, что заголовки у него закончились.
– «Правление Санкт-Петербургского акционерного общества по продажи леса…»
Тома четко помнила, что, общество лес не продавало, а производило цемент. Заметил это и газетчик.
– Трофим остается. Общество Московское, и не лес, а цемент. Не грусти, Еремин – в другой раз повезет. А теперь все за работу и так столько времени потеряли!
Но радость Томы от победы улетучилась, как только она посмотрела на Ерёмина. Тот кипел от негодования и наверняка бы набросился на Тому с кулаками, если бы Пёс не положил на его плечо свою руку.
***
Весь день Томка была сама не своя. И хоть норму она раздала, на душе у нее было неспокойно. Бегая по улицам все дни на пролет, она открыла в себе, не ведомый ей доселе инстинкт самосохранения. Как собака, живущая на улице, она загривком чувствовала неладное. Уже подходя к дому, под крышей которого жила Тася, Томка услышала, как ей в след крикнули:
– Ну что, Сенька, отдавай шапку. Я предупреждал.
За спиной Томы вмести с пятью прихвостнями стоял Пес.
Не успела Тома понять, что происходит, как двое ребят уже скрутили ей руки, а сам Пес начал хлопать по карманам в поисках заработанных за сегодня денег. То, что на протяжении трех недель оставалось незамеченным под мешковатой рубахой при столько близком знакомстве было обнаружено. На лице Пса на мгновение отразилось удивление, быстро сменившееся гаденькой ухмылкой:
Братцы, так Трофинка то наш на проверку баба оказывается! Вот и славно, значит без работы не останется, будут на пару с сестренкой ноги раздвигать. Нечего было к нам и лезть!
На уроках в гимназии Томка как-то раз читала воспоминания одного картографа об экспедиции в Сибири. Больше всего ее поразило его предостережение, никогда не забывать об осторожности подходя к пойманному в капкан зверю, так как всякое животное, загнанное в угол борется неистово, даже если жить ему осталось совсем недолго. Только попав на улицу, в лапы песьих, Томка целиком и полностью поняла, что именно чувствует пойманное в капкан животное. Вся ее боль и обида на несправедливость уличной жизни, встретится с которой ей пришлось после смерти матери, выплеснулись в ненависть к Псу и его шпане. Бросаться на пятерых мальчишек было бессмысленно, каждый из них был если не сильнее, то уж точно не слабея Томки. Но от обиды и ненависти в глазах у девочки потемнело. Драться Томка не умела совсем, но подобно зверю кусаться и царапаться способен каждый. Прокричав что-то нечленораздельное Томка вцепилась за шиворот Пса и даже смогла повалить его на землю, правда тут же на нее налетели другие мальчишки, оттащили от Собакина и начали мутузить по-черному.
Кто знает, чтобы с ней было дальше, но каким-то чудом послышался свисток городового. Мальчишки бросились в рассыпную, оставив Тому лежать на мостовой.