Слава богу в дверь постучали. Глафира с подносом приоткрыла дверь:
- Вы, барышня, как хотите. Хотите увольняйте меня, хоть взашей без рекомендаций гоните, но сейчас вы встанете, умоетесь и пойдете мне все расскажите. А там хоть убивайте меня!
Тома сквозь слезы посмотрела на Глафиру Ивановну и вдруг отчетливо поняла за что бабушка так сильно любила эту женщину. Ведь в жизни у Олимпиады Марковны горестей было поболее чем у самой Тамары, в разы поболее. И все эти горести она преодолела. Еще и неблагодарную внучку вырастила. А потому вот так реветь тут как слабоумная, пока еще есть что делать и кому помочь дело то, в сущности, последнее. И приняв это единственно верное решение на душе у Томы сделалось спокойнее.
С благодарностью посмотрев на Глафиру, Тома утерла глаза:
- Глафирушка, отнеси пожалуйста поднос в столовую, там ужинать будем. Бабушка не любила и никому не позволяла трапезничать в спальни, давай уважать ее память.
Спустя полчаса, Тамара была одета, да не в домашнее, а уже снова в дорожное платье. Она твердо решила ехать за городовыми выручать «домашних», но прежде, стоило все-таки поесть, да и заручится поддержкой Глафиры Ивановны.
Наложив себе полную тарелку голубцов, Тома обратилась с пожилой горничной:
- Глафира Ивановна, кроме тебя у меня более никого и не осталось, а потому мне очень важно, чтобы ты со мной если и не согласилась, то хотя бы поддержала бы меня в меру своих сил.
Глафира только перекинула кухонное полотенце через плечо. Она всегда так делала, когда Тома расстраивала бабушку, словно мушкетер прижимал древко оружия к плечу, вставая на защиту хозяйки. И само это движение подбодрило Тому более любых слов.
- У меня, Глафира Ивановна, есть подруги. Не из гимназии, другие - с улицы. Они жили в моем доме у фабрики, но более оставаться там не могут, а никакому кроме меня до них и дела нету. Одна из них в положении, и ей требуется забота и внимание. Если бы ты позволила, я бы сегодня же привезла их сюда.
- Эх, Тамара Тарасовна, не у меня вам разрешение просить надобно, а у супруга вашего!
- От того я у тебя поддержки прошу, что он наверняка против будет. Особенно когда узнает, чем эти девицы занимаются… и ты будешь против, это я уже по глазам твоим вижу. Но еще раз повторюсь, что если этих девиц не привезти сюда, то это будет тоже самое, как самолично обрести их на страшные мучения, а то и верную погибель. От того и прошу тебя мне помочь. В квартире помимо моей и твоей еще две спальни есть, бабушкина и гостевая. В них четыре девицы запросто можно разместить. Об одном тебя прошу, встреть их без злобы и осуждения. Они мне очень дороги, и я обязана им помочь.
Глафира Ивановна только головой покачала:
- Если и был у вас долг перед кем-то из них, за то время пока вы беспризорницей по улицам бегали, то уж он давно оплачен. Не понимаю на кой вам все это…
Но потом пристально взглянула в глаза Томе и добавила:
- Но теперь то я от тех несчастных сама мало чем отличаюсь, тоже ведь теперь живу тут из вашей милости. Все исполню, кровати застелю. Еду теплой держать?
- Спасибо, Глафирушка. Да, попридержи и, если сможешь, нагрей воды побольше, умыть их нужно будет. А я поеду сейчас в полицейский участок, дай бог к полуночи привезу их.
***
Собрав документы, подтверждающие права на дом, Тамара заявилась в участок. Не смотря на поздний час в околотке было не протолкнутся. Явно по результатам очередной облавы в небольшом помещении толпилось человек двадцать: грязных нищих, помятых забулдыг и прочих обитателей непарадного Петербурга.
С трудом пробившись в приемную, Тома вдруг заметила знакомый силуэт. В уже изрядно помятом дорожном сюртуке. Спиной к Тамаре стоял Михаил Юрьевич и о чем-то увлеченно беседовал с дежурным. Испугавшись, что супруг может расстроить ее планы, Тамара принялась энергичнее работать локтями, старательно прокладывая себе путь к беседующим мужчинам.
- Юрий Михайлович, а я вас совсем потеряла, - с деланной улыбкой припала к мужу Тома наигранно ласково беря его за локоть.
Тома тут же ощутила, что мужчина напрягся всем телом, но вида как обычно не подал.
- Тамара Тарасовна, голубушка, зачем же вы прямо сюда заявились-то? Приличным барышням в околотке делать нечего. Спутали бы вы домой, я закончу беседу с Федором Степановичем и с разу же последую за вами.
Тома поняла, что при полицейском Юрий будет вынужден вести себя ласково, как и полагалась с новобрачной, и скандала не устроит, а значит, нужно было как можно лучше использоваться подвернувшийся удачный момент.