Именно к своей благодетельнице Тася и вела сейчас подругу, в полной уверенности, что помочь ей сможет только Мадам. Вежливо постучав в комнату и дождавшись разрешения войти, Тома и Тася застыли перед трюмо, за которым сидела уже немолодая, но не потерявшая хищной красоты женщина, и лениво проходилась щеткой по длинным пепельно-русым волосам.
- Мадам, благодетельница, возьми меня с подругой сегодня в Зингер на игру? Век благодарна буду!
Мадам застыла от удивления, смотря на отражения вошедших в зеркале:
- И зачем тебе это? Там же скучно!
- Да, подруга моя – Томка, я вам про нее рассказывала, вышла замуж за игрока. Он почитай уже все ее преданное спустил. Может если увидит, что жена его собой торговать вынуждена, то опомнится? На то последняя наша надежда.
- А реветь твоя Томка как белуга не станет?
Видимо вспомнив о правилах приличия, Мадам таки обернулась к вошедшим и обратилась уже к Томе:
- Учти девочка, игроки – народ нервный. Если выигрывают еще куда не шло, а вот если карта не идет – нет отвратнее клиента.
А потом прищурилась на Томку повнимательнее:
- А она у тебя ничего, плоская, но породистая. Если муженек в разум не войдет, иди к нам, милости просим. Только, Таська, учти – одеть ее надобно понаряднее, чтобы из наших не выделялась.
Услышав заветное, Таська бросилась из комнаты, благодаря Мадам уже из коридора, и потянула Тому дальше в глубь шикарно обставленных комнат.
- Вот если б Карина на платьях была, свезло бы нам необычайно.
***
Через час уже сама стоя напротив зеркала Тома не могла узнать себя в отражении. Может и не попугай, но малиновка так точно. Из зеркала на нее смотрела затянутая в розовый алас напомаженная кукла с ворохом папильоток на затылке. Нужно было внимательно слушать подругу, но мысли ее то и дело возвращались к роскошному платью, в которое ее только что упаковали. Именно что «упаковали»: это нормальную одежду надевают, а в эту словно заворачивали, как пряник в пеструю бумагу: пояса, ажурные чулочки, подвязки и всевозможные крючочки. От всего этого голова решительно шла кругом… но нужно было слушать рассказ подруги внимательно.
Тася уже с четверть часа делилась с Томой всем что успела узнать про карточную игру в Петербурге, а узнать ей довелось много:
В самой Европе не играли. Но то есть, может и были там какие-нибудь секретные комнаты, но все-таки внимания к ним старались не привлекать. Однако управляющей ресторацией господин Головин обладал редким тактом и видением людей, безошибочно определял кого с кем можно садить за карточный стол. Именно он и подбирал игроков на вечера в Зингер. В новомодном штабе немецкой компании на самом последнем этаже шла такая игра, по результатам которой выигрывали и проигрывали целые заводы! Абы кого туда не звали, мероприятие было приватное, но «птичек» Мадам Лиговской всегда держали наготове, чтобы было кому утешить проигравшихся или увезти в ту же Европу победителей. Для представителей Таськиной профессии там было действительно скучно. Большую часть времени, а игра могла затянуться и на всю ночь, приходилось томиться от безделия в зимнем саду Зингера, а порой и вовсе, не дождавшись гостей, ехать обратно домой ни с чем. Но если и можно было какой женщине подобраться к игрокам, то, пожалуй, только таким вот незатейливым образом.
Стройного плана у Томы не было. Юра исчез так внезапно и где его искать она не знала, оставалось лишь надеется, что если он действительно будет играть с Рыбаловым, то ей удастся каким-нибудь чудом увести его из-за карточного стола, пока не стало слишком поздно. Потерять дом ей конечно же не хотелось, но страшнее всего было потерять новоиспеченного мужа.
А вот Тася разрабатывала настоящий план того, как не дать Юрию Михайловичу спустить Томкино наследство и очень активно раздавала команды окружающим. В Таськин план помимо Томы вошло еще две работницы заведения Мадам: Тиара, в прошлом Ташка, одетая в серебристое платье, была назначена олицетворять пики, ее подруга Мари, она же Машка, в дополнение к своему темно синему атласу, получила масть треф. Сама Тася выбрала себе бубновую масть, а разодетой в розовое Томе суждено было стать червовой мастью. Дальше идея была проста как дырка от бублика: Господа никогда не обращают внимание на болтовню девиц в комнате, а потому, подглянувшей в карты к кавалеру, следовало построить разговор таким образом, чтобы, попеременно обращаясь к друг другу выдать карты, не привлекая к себе лишнего внимание. Карты от шестерки до вольта следовало показывать, ставя пальцы на стол, если ввернуть числа в разговор было затруднительно: так если шестерка – нужно было постукивать одним пальчиком, если десятка – то положить на столешницу всю пятерню. Слова «государь», «государыня», «ухажер» и «фарт/везение/удача» означали соответственно: короля, даму, вольта и туза.