По замыслу Таськи, толковый треп девицы, сообщавшей о том, что у ее игрока на руках все вольты, за исключением червового и семерка треф, должен был звучать так: «А вы не в жизнь не угадаете, что намедни стряслось! Наши ухажёры: мой, Тиары и Мари вчера, в седьмом часу по полудню заявились одновременно. Машка, да куда ты все время смотришь? В седьмом часу говорю. Ты как раз тогда только уехала.
Репетировать пришлось битый час, отыскивая все новые и новые способы незаметно ввинчивать в разговор нужные словечки. Но сердце все равно у Томы было не на месте. Хотя забавные упражнения Таси надежно отвлекали от беспокойства за Юрия Михайловича, Тома уже привычным для себя звериным образом чувствовала, что спокойно сегодняшний вечер не закончится.
***
Юрий как обычно обедал у Головина. За последние недели он прилично поиздержался в Европе, но дело того стоило. Управляющий таки обратил на него внимание, и даже обещал найти того, кто будет готов сыграть с ним на преданное жены.
Столичный карточный мир смотрел на новичков с подозрением. Чтобы примелькаться понадобилось время, хорошо еще, что Бочкорев всячески способствовал через свою агентуру, иначе бы скромных накоплений Юрия не хватило бы. А так, ему верили… со скрипом, но все же. Скрывать свои родственные связи было бесполезно, а вот подчеркивать, что он практически не знал отца и не имел возможности ничему у него научится было важно. Как и не проявлять какого-либо интереса к личности Рыбалова, а напротив всячески выпячивать свое дворянское происхождение, тем самым выказывая к прочим сословиям известную долю пренебрежения. Если вдуматься, то обманывать Юрию Михайловичу даже не приходилось: почему не был в Петербурге раньше? – так служил, на границах империи. Почему сейчас вернулся? – так, ранение, отставка. Почему на никому неизвестной барышни так скоро женился? – так и дураку ясно, что из-за преданного. Как любил повторять Бочкорев, «самый надежный способ что-то скрыть – это не врать лишнего».
В общем, Юрий наконец-то примелькался за столами в Петербурге, и Головину в Европе, и дождался приглашения «сыграть сегодня в Штосс с неким хорошо известным промышленником, который не против купить без торга недвижимость за половину цены, или сыграть на нее по полной стоимости». В том, что его приглашал на игру именно Рыбалов, Юрий не сомневался. И сейчас ему следовало, поводив немного носом, для пущей убедительности, принять приглашение.
Головин лебезил, что выдавало щедрые комиссионные, полученные от «уважаемого промышленника», навивало скуку и раздражало без того взвинченные нервы.
- Ну так что, сегодня, следовательно, в семь? Понимаю рано, но деловые люди такие, поздно ко сну идти непривыкшие.
- Ой, да? Что им хлеб на зоре жать? Почитай и не бывают сами на заводах то на своих, а все туда же – труженики!
Головин, осекся и пожелал сменить тему.
- Ну да и вам поди к молодой жене поскорее вернуться хочется?
- А что жена? Она мне теперь жена до гробовой доски. Успеется еще. Я знаете из-за службы Петербургской жизни совсем не видел. Так что все ночь наша, натешимся еще. Вот оставлю вашего заводчика без штанов, мне нынче везет!
Говоря это, Юрий следовал указаниям Филаретова. Задуманную им партию, куда ловчее было провернуть поздней ночью, а потому предстояло затягивать игру до последнего. Инструкции на сей счет были даны самые четкие. Надеется на то, что в центре города ночью будет безлюдно не приходилось, но чем меньше прохожих будет на улице, тем меньше вероятности, что кто-то пострадает.