- Ты Ваня, всегда не с того начинаешь… от того и замуж пришлось за другого идти. Пляши от печки и проблем меньше будет. Как же я тебе теперь дом то отпишу, при живом то муже?
- Ну это допустим ненадолго… - Пес аж зажмурился, пытаясь потянуться до губ Томы, но она шутливо отстранилась.
- Играй давай. После с тобой поговорим.
Но Пес уже не слышал, он так радовался тому, что она сама, по собственной воле, сидела у него на коленях, что уже и не думал ни о чем другом, скинув карты рубашкой на стол, он уже двумя руками притянул к себе Тамару.
Но тут словно раскат грома раздался голос Рыбалова:
- Щенок! Я тебе дам из-за юбок карты скидывать! Сдавай заново, сучий выродок!
- Собакин только зло посмотрел на Щукина, но Тому выпустил и принялся по новой тасовать карты.
Чуть понизив голоc, Рыбалов продолжил:
-Вы, молодые, головой думать еще не умеете… карта к тому идет, кто играет как-следует. Верно тебе твоя маруха говорит, какой теперь толк с ее подписи, если у нее муж есть. Сдавай-сдавай карты, Ваня. А вы, шлюхи, прочь от стола.
Сказав последнюю фразу, Рыбалов достал из-за пояса револьвер и очень красноречиво показал его всем присутствующим. Птички Лиговской туже прижались к стенке, так как спасительная дверь находилась как раз за спиной Рыбалова и кинуться к ней никто не решился.
В воцарившемся гнетущем молчании, громко как выстрел, прозвучал щелчок зажигалки. Юрий Михайлович раскуривал сигарету, не поднимая даже взгляда на Рыбалова и его револьвер. Тома чуть не лишилась чувств, когда увидела Юрия, прикуривавшего от пистолета. Словно самый страшный ее кошмар повторился наяву.
- Сударь, ну что ж, только что ставки в нашей игре не просто выросли, а прямо-таки взлетели… не находите? Вы же думаете, что я такой дурак, что пришел на игру с вами, не имея ничего в рукаве? Револьвер в вашей руке аргумент существенный, но не решающий.
- Да, знаю я, знаю кто-ты такой! – от чего-то голос Рыбалова не был более уверенным. - Ни на миг не поверил, что ты от пустого азарта в Петербург играть приехал. Как пить дать меня искал. Да только куш уж больно желанный, глаза затмил. В роду Рыбаловых до седьмого колена землевладельцев не было… крепостные были, а чтобы на своей земле. Старый я сделался, а как не крутился, ничего своего так и не нажил. Сколько греха на душу принял, а этот треклятый дом мне так в руки и не идет… давай, рассказывай о своих условиях.
- Ты дашь показания на Собакина. Признаешь, что это по твоей наводке он Олимпиаду Марковну загубил. И про Никифора все под протокол расскажешь, что опять же ты его науськал хозяина убить и на вдове жениться.
Пес только хмыкнул, даже не допуская мысли, что Рыбалов согласиться на подобный ультиматум. Он не верил, что Щуку можно было вот так просто взять на слабо. Они же тоже не с пустыми руками на игру пришли!
- … а еще ты лично назовешь мне имена тех двух мерзавцев, что вместе с тобой четырнадцать лет назад на приеме у генерала Трегубова убили моего отца. И ты это сделаешь, Щука, как миленький. Так как лучше меня знаешь, кого именно ты повстречаешь на каторге, и как местный контингент относятся к шулерам подобным тебе. Ты же по молодости не чурался и своих обкрадывать, от того и пришлось тебе бежать из родных мест в столицу, не так ли?
- Ну что ж… раз ставка не сыграла…
И тут случилось удивительное, Щука сам бросил револьвер, оставив его болтаться на указательном пальце поднятой руки. Рыбалов уже смекнул, что слишком громкий щелчок зажигалки был не спроста, и сидящий на против него офицер уже подал полицейским за дверью сигнал. Уж что-что, а блеф Щука различать имел как следует, от того и обводил вокруг пальца как богатеньких простачков, так и собратьев по ремеслу.
Но если век Рыбалова катился к закату, молодой и только почувствовавший фарт Пес ехать с городовыми не хотел, по новой сцапав Томку он приставил внезапно оказавшийся у него в руках револьвер ей к виску. Тома даже ойкнуть не успела.
Тут же переобувшийся Щука перехватил собственный пистолет и снова взвел курок. Ситуация стала безвыходной, и тут за дверью послышался вежливый стук.
- Обслуживание, господа. Можем вносить?
Головин, который уже давно сполз под стол голоса не подал. За него ответил Щука, не отводя взгляда от Юрия Михайловича, продолжавшего раскуривать сигару под прицелом пистолета.