- Да нет, Федор Спепанович, куда уж вам в ваши лета на побегушках быть! За дверью стой. Я сейчас с твоим Юрой договорю, а уж после с тобой беседовать будем.
Тома уже и сама поняла, что умудрилась влезть в самую настоящую полицейскую операцию. И ведь главное говорили же ей, все говорили и сам Юрий и Филаретова. Нет, ни к кому не прислушалась, снова сама решила ехать. И вот теперь она все испортила и хуже того, привела на заклание Тасю и других девиц! Где только была ее хваленая прозорливость?
Пытаясь, хоть как-то спасти положение она обхватила рукой запястье руки, в которой Пес сжимал приставленный к ее горлу пистолет. Я как можно мягче начала:
- Ваня, да ты чего? Глупо это все, разве ты не видишь? Городовые за дверью, их там дюжина человек, куда вы на них, с двумя револьверами?
- Молчи, дура. Если б ты только знала, что за дверью городовые какого б рожна сюда поперлась еще и расфуфыренная.
- Так потому и поперлась, потому что дура! Вывести тебя хотела, до того, как полиция нагрянет, не успела только чутка…
На мгновение ей показалось, что хватка Пса ослабла, словно он впал в ступор от ее слов. Нет, на то, что он ей поверит, Тома не надеялась, но минутного промедления с его стороны ей хватило, чтобы острым каблучком впиться в его модный лаковый ботинок. Первый удар получился не очень удачным - железная набойка каблука соскользнула по гладкой поверхности, но уж со вторым она не прогадала, буквально подпрыгнув чтобы поглубже вонзить каблучок в носок ботинка. Раздался оглушительный вопль, затем всё-таки выстрел, а после звук глухого удара и сползающего на пол тела.
В комнату, которая вдруг показалась Томе невероятно тесной, вломились городовые. Их было всего четверо, но пышущий гневом Федор Степанович так надувал щеки и грудь, что по воинственности вполне мог заменить роту солдат. Первым делом он сапогом оттолкнул подальше револьвер Рыбалова, который тут же подхватила одна из стоящих у стены девушек. Кто это был Тома не разобрала, но твердо знала, что не Тася, так как подруга, нервно улыбаясь стояла недалеко от нее держа в руках бутылку из под шампанского. Этим нехитрым оружием она и оглушила Собакина мирно раcтянувшегося на ковре у его ног.
- Как думаешь, я его того… насмерть?
- Да ты брось!
И словно в подтверждении слов Томы, Пес негромко застонал. Тася с явным облегчением выдохнула. А Тома тем временим перевела взгляд на Юру. Сердце ее все еще стучало со страху словно в диком галопе, но стоило ей только увидеть окровавленное лицо мужа, как оно словно споткнулось, пропустив удар.
- Успокойтесь, Тамара Тарасовна. Стой, да куда же ты!
Филаретов хотел было изловить девицу, из-за которой весь его безупречный план чуть было не пошел насмарку. Но куда уж там, изворотливая особа уже стояла возле Юрия Михайловича и прямо атласной юбкой утирала кровь с его лица. Бывалый офицер сразу понял, что пуля, которую таки успел выпустить Щука, много вреда не причинила, каким-то чудом просвистев в миллиметре от головы, вспоров лишь ушную раковину. Везучий оказался родственничек, не иначе в рубашке родился.
Эпилог: Тати и Тамара
И через много лет Томе будет сложно поверить в свою удачу, и долго у нее не получится забыть тот, сковавший все существо страх, когда она смотрела на залитое кровью лицо Юрия Михайловича и думала, что его уже не спасти.
- Тамара, вы правда думаете, что атлас способен впитать кровь? Поберегите ради бога свое платье! Оно конечно отвратительно, но боюсь мое жалование не позволит мне одевать вас подобным образом… да ради всего святого!
Тома его почти не слышала, да и видела весьма нечетко из-за навернувшихся на глаза слез. Страх отступал медленно, неохотно, все еще не давая дышать полной грудью.
- Ну, успокоились? А теперь давайте-ка по порядку. Что это вы тут устроили и с какой целью чуть не загубили тщательно спланированную операцию, на которую мы с Федором Степановичем потратили столько сил?
Тут к ним подошел Филаретов и мастерски выудил из-под стала Головина, который все это время там успешно прятался. Словно нашкодившего кота, честное слово. Негромко, так чтобы никто кроме супругов его не услышал пробормотал:
- Ну вот и славно, сдается-таки у нас, и свидетель имеется. Не смею Юрий Михайлович вас более задерживать. И настоятельно советую допросом супруги заниматься без посторонних глаз. Что не говори, а это и ее и вашему авторитету способствовать будет поболее. Уж поверьте, я знаю о чем говорю! И еще, о жаловании более беспокоится не извольте, справим мы вашей красавице платье… только по поводу фасона вам бы переговорить с Василисой Ивановной… ну да я лучше пойду.