Сказав это Тома просилась бежать по переулку в сторону заполненной людьми набережной. Форы у нее было предостаточно и можно было не волноваться, что Еремен сможет ее догнать.
***
Было уже четверть первого, а Пес так не появился. Тома начала беспокоится, что он не придет, но стоило ей сойти с моста на набережную, как она тут же его заметила. Пес притаился в переулке и видимо уже некоторое время за ней наблюдал.
Поняв, что его заметили, Собакин вышел из своего укрытия и направился к Томе, а та в свою очередь поспешила вернуться на мост, надеясь, что среди людей она будет в безопасности. Вальяжно опершись на перила, Пес заговорил первым:
– Ну что, зазноба, вернулась? Соскучилась?
– Не твоего ума дело. Тася в Малиннике? Сможешь вывести ее ко мне?
Пес скривил в ухмылке рот:
– Тебе то она на кой сдалась? Как по мне, так она там, где ей самое место.
– Я заплачу. Ты сможешь ее вывести?
Тома вытащила из кармана перстень, солидного размера рубин блеснул на солнце.
– Такие цацки! Где подрезала?
– Где взяла, там уже нет. Еще раз спрашиваю, выведешь ее ко мне?
Тут Пес резким движением подскочил к Томе и постарался выхватить перстень из ее рук, но Тома была наготове – вовремя отпрыгнула и вытянула руку с кольцом над водой.
– Еще раз такое учудишь – нырять за ним будешь!
Пес расхохотался:
– Нравишься ты мне. Так и быть, выведу ее к тебе минут на десять. Только идти нужно прямо сейчас, вечером клиентов много, Кот ее ни за что не выпустит, даже со мной.
С этими словами Сабакин развернулся и не оглядываясь на Тому пошел в сторону Сенной. Держась шагов на десять позади него, шла Томка, озираясь по сторонам – не притаились ли где-нибудь мальчишки из песьих. Но никого не было, видимо делиться наваром Пес ни с кем не хотел или подумал, что с одной девчонкой и сам как-нибудь управится.
***
Уже на площади, Пес нырнул в ничем не примечательную дверь одного из домов, стоящих на краю площади. Как только он скрылся за дверью, Тома нашла извозчика, заранее назвала адрес и заплатив вперед приказала ждать за углом.
Минут через десять из дома вышли Пес с Тасей. Тася едва передвигала ноги, поэтому Пес, закинув ее руку себе на плечо практически волочил девушку по мостовой. Тома пронзительно засвистела, перепугав лошадь, но сумев привлечь внимание Пса, который с недовольным видом потащил Тасю коляске. Подхватив из рук Пса дурно пахнущее тело подруги, Тома не без труда закинула ее в коляску, Пес хотел было тоже забраться внутрь, но этого Тома позволить ему не могла. Глядя прямо в глаза Сабакина, она достала перстень и кинула его на мостовую, прямо под ноги прохожих, а как только Пес бросился за кольцом, Тома крикнула извозчику трогать.
Всю дорогу Тася была не в себе. Пьяные глаза ее то и дело закатывались и все силы уходили на то, чтобы не вывалится из коляски и оставаться в сознании. Добравшись до дома, Тома помогла подруге залезть в окно, усадила ее на кухни и начала разводить огонь в печке. Тася пила воду, опрокидывая одну кружку за другой. Прошло с полчаса, но Тася так и не заговорила. Тома начала уже переживать, что подруга повредилась рассудком. Но тут вдруг Тася всхлипнула и из глаз ее потекли слезы. Тома подсела поближе и долго обнимала вздрагивающие плечи подруги пока та не успокоилась и не затихла. Первый и последний раз Тома видела, как Тася плачет. Было это до того жутко, что никакие слова утешения не шли ей на ум. Утерев засаленным рукавом слезы, Тася наконец заговорила:
– Как это ты Пса убалтала за мной в Малинник сходить?
– Да так, цацку сунула, не бери в голову. Ты как?
– Да нармально.
– А как в Малинник попала?
– Да, как все. Когда комната сгорела, клиентов некуда водить стало. Есть хотелось до темноты в глазах. А тут Kот, ласковый такой, уговорил у него поработать, обещал, что все по согласию будет и уйти я смогу в любое время. Может сам Кот комнату мою и поджег, девки болтали он таким не гнушается. Уйти я захотела быстро, на следующий же день. Кот не дал. Запер, кроме смоченного самогоном хлеба ничего не давал. Я же даже не знаю, сколько дней я там пробыла, все смешалось…
Тася закрыла лицо руками. Тома не могла смотреть как она плачет, вспомнив, что у нее еще осталось немного денег из тех, что Глафира дала на мазь, она решила сбегать на улицу чтобы купить Тасе еды. Вернувшись, она нашла подругу спящей на кухонном столе. Вид ее был до крайности изможденный. Синяки там и тут выглядывали из-под одежды: на шее, на руках и даже под глазом виднелись следы побоев. В сотый раз Тома ругала себя, что не пришла к ней раньше.