— Значит, утром я уйду, а перед уходом ключ вам занесу, в шестую квартиру, — сказал Вадим, когда хозяйка собралась уходить.
Внезапно ему пришло в голову, что можно расспросить ее про Верхние Вязы, она может рассказать что-то интересное.
— Я не знал, что вы меня ужином накормите, купил себе печенье и шоколад, думал, чаю попью. Может, и вы со мной? Мне тоже вас угостить хочется, — сказал Вадим, почти уверенный, что Марина Ивановна (так звали хозяйку) откажется.
Однако она согласилась. Может, потому, что не умела говорить «нет».
Спустя некоторое время Вадим уплетал за обе щеки невероятно вкусную кашу, щедро сдобренную сливочным маслом, а Марина Ивановна заваривала чай, наполняла чашки, выкладывала в вазочку печенье.
За этими хлопотами она и рассказала гостю о печальной судьбе Октябрьского. И о своей жизни тоже. Муж хозяйки был водителем (сейчас на пенсии, хворает очень), а сама Марина Ивановна трудилась в городской больнице.
— Раньше в бухгалтерии работала, а сейчас гардеробщицей. Иногда и в регистратуре девочек подменяю. Мне несложно, я люблю с людьми общаться. Городок у нас небольшой, но красивый, вам понравится. Вы в отпуск приехали? — наивно спросила Марина Ивановна.
«После всего, о чем ты мне поведала, думаешь, кто-то может захотеть потратить на это место свой отпуск?» — подивился про себя Вадим.
— Нет, я здесь только на день.
— Ой, ну конечно, вот я глупая! — Марина Ивановна всплеснула руками. — Вы же на день квартиру-то сняли! Хотели бы остаться, так на дольше бы… — Недоговорив, она присела к столу. — Вкусная каша?
Вадим сам не заметил, как тарелка опустела.
— Очень!
— Может, добавочки?
От «добавочки» Вадим вежливо отказался, и они стали пить чай со сладостями. Пирог был такой же замечательный, как каша, а Марине Ивановне пришелся по вкусу шоколад с клубничной начинкой.
— Чего ж вас к нам привело-то? Издалека приехали? — спросила она.
— У меня дела в Верхних Вязах, — ответил Вадим.
Оживленное выражение поблекло, улыбка сползла с лица Марины Ивановны.
— В Вязах? — переспросила она. — А чего вам там?
Вопрос был бестактный, но ни Вадим, ни Марина Ивановна этого не заметили. Ясно было, что она не из праздного любопытства спрашивает. В воздухе повисло напряжение. Вадим не знал, что ответить. Рассказывать правду не хотелось, а сказать что-то нужно.
— Друг у меня там, — уклончиво ответил он. — Повидаться надо.
Похоже, Марина Ивановна ему не поверила. Хотя почему бы и нет? Почему у Вадима не могло быть друзей в Верхних Вязах?
— Наверное, там не очень-то весело? — Вадим попытался разрядить обстановку. — Провалы, народу мало осталось. Я знаю, мне просто…
— Нечего вам туда ехать! Пусть друг сам приедет. Да вот хоть сюда, в Октябрьское.
Говорила она горячо, быстро. Судя по всему, переживала за Вадима, чужого ей человека. Но такова, видимо, была Марина Ивановна: забота о его благополучии стояла в одном ряду с ужином.
— Вам кажется, что в Верхних Вязах небезопасно? — тщательно подбирая слова, произнес Вадим. — Поэтому мне не стоит там появляться?
Ее слова только укрепили Вадима в мысли, что дело нечисто. Люди в Верхних Вязах точно исчезают, что еще происходит?
Марина Ивановна судорожно вздохнула, быстро встала и, схватив чашку, повернулась с нею к раковине, включила воду, стала мыть.
— Вы простите меня. Я по глупости, не со зла. Надо — езжайте. Просто…
Женщина повернулась к Вадиму. У него сложилось ощущение, что она хочет о чем-то предупредить его, но не решается.
«Почему не сказать прямо? Никто же нас не подслушает!»
За окном с желтыми занавесками в красный цветочек разливалась тьма. Вадиму почудилось, что из этой темноты что-то пристально смотрит на него, следит за ним взглядом.
«Это паранойя!»
Вадим отвел взгляд от окошка.
— Нехорошее там место, — скороговоркой произнесла Марина Ивановна.
— Но вы сказали, экскурсии туда водили.
— Раньше нормально было, — согласилась Марина Ивановна и посеменила в коридор. Говорила она теперь отрывистыми, рублеными фразами. — Предприятие работало. Рудник. Люди зарплату получали. Дорога даже была железная. Грузы возили. Но теперь уж все.
Вадим встал и пошел за ней.
— Вы простите, мне пора, муж ждет.
— А что случилось потом? — спросил Вадим. — Вы сказали, раньше было нормально. Потом-то что стряслось? Дело в провалах?
Она смотрела на него, и глаза ее за стеклами очков казались чересчур большими. И определенно испуганными.