Из примерочной вышел Антонио, демонстрируя новые брюки другу. Марко отрицательно помотал головой.
— То есть оборот оружия контролируешь, а свои эмоции — нет?
Сеньор Бласко скрылся за шторкой снова.
— Так! Антонио! — Марко выпрямился и посмотрел немного раздраженно на шторку, — Ты не мог бы сбавить обороты и контролировать речь?
— Нет, — раздался голос из-за шторки, — И брюкам этим «нет», и на твою просьбу тоже.
— Слушай, я вообще не понимаю, что мы здесь делаем! — Марко приоткрыл шторку, заглядывая внутрь примерочной, где Антонио надевал свои брюки, — Нормальные люди, вообще-то, ходят в ателье за костюмами! Пойдем отсюда!
— Вот видишь какой ты! — вскинул руками мужчина. Он поднял брюки, которые были ему коротки, затем хмыкнул и вышел из кабинки. Марко вздохнул и пошел за ним.
— Ты как сварливая жена, Антонио!
— Нет, дорогой мой, — мужчина остановился в центре магазина и повернулся к Марко, которому тоже пришлось остановиться, — Ты еще не сталкивался с моей мамой! Вот она истинная сварливая жена.
Мужчины ходили по магазинам, Марко искренне не понимал почему Антонио отказывался от идеи одеваться в ателье. Он не знал, что его верный друг уже взял себе на заметку этот вариант. Внезапно Конте остановился возле одной из витрин, на которой красовалась шикарная блондинка с милыми чертами лица. Она рекламировала платья из новой коллекции, однако не стройный стан или длинные ноги охватили внимание Марко. Нет, он был готов стоять здесь вечно из-за взгляда, который он знал и понимнил. Так смотрела на него мать, когда в свой последний день отпускала его гулять. Кажется, прошло не больше минуты, но с каждым вдохом сеньор Конте понимал, что с фото на него смотрит его будущая жена.
— Это Офелия де Вера, — гордо сказал Антонио, обращая внимание на то, как его друг рассматривает витрину, — Камила училась в университете с ее подругой.
— Как ее найти? — не отрывая взгляда от витрины поинтересовался Марко.
— Нужно спросить у Камилы. В эту пятницу будет фестиваль в городском парке, там будет выступать труппа «Лихорадка». Там как раз танцует та самая девушка из университета Камилы. Думаю, что Офелия придет ее поддержать. Но не думай, что сможешь легко приударить за ней. Она не промах.
— Так и я не тюфяк, — улыбнулся Марко, глядя на друга, — Нужно подобрать костюм. Я иду на этот фестиваль.
— Костюм? — рассмеялся Антонио, — Нет-нет, там нельзя быть официально. Ты будешь очень выделяться из толпы. И танцевать в пиджаке не удобно.
— Я не танцор. Это все глупости.
— Тогда тебе ее не покорить, — Антонио похлопал по плечу друга и пошел к выходу из торгового центра, продолжая говорить, — Пойдем отсюда. Говорил же, что ателье — мой единственный вариант.
Марко улыбнулся, последний раз взглянув на плакат, после чего пошел за другом.
«Марко! Марко!» — голос в голове мальчишки Конте. Это был голос приемного отца. Того самого, что приютил у себя беспризорника, ворующего кошельки у любопытных туристов на рынке. Дон Паеро являлся главой «Семьи» и уже тогда был серьезно болен. Беспризорному мальчишке Конте было десять лет. Они играли в прятки с отцом. Марко забежал в кабинет главы «семьи» и спрятался в шкафу. Дон Паеро шел по коридору и хриплым голосом звал Марко к себе. Из шкафа раздался ехидный смех, когда голос дона Паеро стих. Внезапно в кабинет вошли люди. Марко приоткрыл дверцу и разглядел среди вошедших незнакомого мужчину, сеньора Пеларатти и самого Дона.
— О! Здравствуйте, дон Паеро! Я попал в беду! — начал причитать мужчина. Сам же Дон сел в кресло за столом, а Пеларатти встал за его спиной.
— Здравствуй, Хулиан, — немного уставший хриплый голос наполнил кабинет. Марко восхитился голосу своего отца. Этот голос словно наполнил всю комнату, заставляя дрожать не только поджилки всех собравшихся, но и крепкие каменные стены.
— О! Дон Паеро! Мою дочь ночью ограбили! Отняли сумочку, в ней лежали деньги! Они ударили ее по лицу! Ужасные люди! Помогите наказать их!
— А что полиция? — какой чудесный властный голос, — Почему не пошел туда? Чего я должен тратить на тебя свое время?