Во второй половине дня оба танка подошли к расположению нашей роты. Мы, вооружившись пулеметами, винтовками и гранатами, оседлали их, механики-водители нажали на педали, и басовито зафыркали моторы бронированных крепостей.
Перед нами такая задача. Как только танки ворвутся в деревню, оставить боевые машины, стреляя на ходу. Десантники первого танка устремляются на левую сторону улицы. Второго — на правую.
Мы с Донцом были на первом танке. Пока машины находились далеко от деревни, они шли медленно. Но как только до домов осталось метров сто, пошли на предельной скорости.
Вот уже и деревня… Примерно два десятка домиков… Узенькая улица… У некоторых домов стоят ели и березы. Но не видно никаких признаков жизни людей, ни даже следов на снегу! К тому же за гулом танков не слышно, стреляют немцы или нет.
Соскочили мы со Степаном станка и бросились на левую сторону улицы, к деревянному домику: взрывами снарядов в нем были вылущены стекла, снесена крыша. Вдруг из оконного проема показалась голова немца и сразу же спряталась, Степан тот же час выстрелил из самозарядной винтовки, а я из висящего на плече пулемета дал длинную очередь. И танки поливали свинцом.
Заметив, как из дома выскочило несколько немцев, стремясь перебежать двор и спрятаться за сараем, выпустил по ним длинную очередь, и фашисты повалились на снег. Степан тем временем бросил гранату в оконный проем, и мы вдвоем сразу же ворвались в дом.
На полу лежало сено, а на нем три убитых немца. Один из них был офицером. Донец наклонился, чтобы снять с него полевую сумку. И вдруг в это время фашист «ожил» — резким рывком протянул руку к кобуре. Однако достать наган он не успел: я пристрелил его из пулемета.
Степан взял офицерскую сумку, мы выбежали на улицу и устремились вперед.
Успешное начало штурма деревушки окрылило нас.
Что было силы Степан закричал:
— Уpp-а-а-а! Впе-ред! За Родину! За Головковку!
С правой стороны тоже раздавалось протяжное «ура!».
Нас, стрелков, танки, конечно, обогнали и, выполнив боевую задачу, уже разворачивались в конце деревни.
За каких-нибудь полчаса вражеское подразделение было уничтожено. Местечко освободили почти без ущерба для нас: было ранено два человека.
— Вот это да! Вот так бы давно! — возбужденно говорил Степан. — Дали бы нам эти танки вчера — наверняка успешно отбили атаку и, главное, не было бы таких больших потерь.
Машины ушли, увезя двух раненых и полевую сумку немецкого офицера. А мы, двенадцать человек, остались в деревне. Командир отделения сержант Худояров выставил боевое охранение, а остальным бойцам разрешил зайти в дом.
Двое суток фашисты не проявляли активности: мы уж было подумали, что они смирились с тем, что нам удалось отбить деревню. На третьи, когда рассвело, предприняли контратаку — били из минометов и пулеметов. В центре деревни загорелось два дома…
Худояров приказал нам со Степаном добраться до крайнего дома, залезть на чердак и оттуда вести огонь. Я взял на плечо пулемет, а мой второй номер — две металлические коробки, в которых было шесть заряженных дисков, и мы быстро пошли в конец деревни.
Вот уже и крайний домик. Окна без стекла, стены — изрешечены пулями и осколками. Во дворе — колодезный журавель, перебитый большим осколком. Возле дома сваленный забор из тонких жердей. У самых стен стояли две высокие березы и две ели: из их стволов густо торчали иссиня-черные осколки.
Мы забежали в комнату, вынесли в коридор стол, поставили на него табуретку и через лаз забрались на чердак. Пока я устанавливал пулемет, Степан сделал в крыше, которая была из старой, потрескавшейся и почерневшей дранки, отверстие, и я высунул в него ствол пулемета. А вскоре увидел, как из леса в нашу сторону направилась группа немцев — человек пятьдесят.
— И чего они лезут? — удивился Донец. — Или эта деревушка им так понравилась?
— А ты их спроси, чего они вообще полезли на нас… И потом, разве ты не слышал, что взводный говорил?
Наша и еще две соседние деревни — клин, врезавшийся в немецкую оборону, хороший плацдарм для нашего на наступления. Фашисты это понимают, вот и стремятся снова захватить деревни.
Разговор прервали участившиеся разрывы мин, длинные очереди из пулеметов и автоматов — немцы начали наступление. Наши бойцы молчали.
Я тоже не стрелял, ожидая, пока фашисты подойдут поближе. Вот они уже совсем близко. Нажал на спусковой крючок, и мой пулемет задрожал, изрыгая плотный поток свинца. Враги залегли, и теперь мой очереди стали результативнее: я стрелял по недвижимым целям.