– Привыкай, приятель. Мы остаемся. – Отрыгнула, глядя на свои часы. – Вот дьявол. Мой брат с Феллон. Будем надеяться, он нигде не оплодотворил её. Сказал, они придут в полночь, а уже пятнадцать минут первого.
Эмили сморщила носик, отодвинувшись:
– Господи, Оливия.
– Что? – Попыталась удержаться на ногах хватаясь за руку Джуда, только пользы никакой, потому как он отступил назад. Она нахмурилась. – Я переборщила с хренью типа «оплодотворил», да? Извиняюсь. Но так и есть. О, Боже, Эмили. У тебя будет ребенок! Нам нужно пойти по магазинам детской одежды. Конечно, не для маленьких детей, ведь когда он появится, то еще и ребенком-то не будет, потому как будет совсем крошечным. Совсем как карандашный грифель. – Оливия подняв руку, приложила ладонь ко лбу. – Нам нужно немя. То есть имя. Немя. Ой! Придумала! Оливия, – и не важно, мальчик это будет или девочка, его немя будет Оливия, в мою честь!
Эмили абсолютно обалдела от пьяных выходок Оливии, у нее вдруг появилось непреодолимое желание схватить шот с подноса официантки, которая в очередной раз проходила мимо.
– Оливия, я говорила не о ребенке. Я говорила об отрыжке, той, что ты выдала мне прямо в лицо.
Оливия зажала рукой рот:
– Я рыгнула?
Как только Оливия испустила «рыгающий» вопрос, Феллон и Тревор, рука об руку, подошли к ним. Взвизгнув от восторга, Оливия заключила их в пьяные и более чем крепкие объятия. Ответив на несколько вопросов о возможном оплодотворении Феллон, Тревор отправил Джуда с Оливией на танцпол, сказав им «выжечь из себя хоть сколько-нибудь алкоголя».
Игнорируя неприятное чувство в животе, Гэвин позволил Эмили присоединиться к ним. Феллон была с ней и не собиралась напиваться из-за предстоящего утром причастия, так что это немного успокаивало. Только ощущение не исчезало. Сцепив руки, Гэвин локтями облокотился о перила второго этажа. Наблюдал «соколиным взглядом», как Эмили вливалась в толпу на площадке.
– Слышал, что случилось у вас с Дилланом, – заговорил Тревор, также пристально наблюдая за девчонками, в голосе ясно слышалась усталость. – Пара парней из офиса позвонили и рассказали мне об этом.
Взглядом прикованный к Эмили, Гэвин не утруждал себя даже повернуться к Тревору:
– Ты, к хренам собачьим, скрыл от меня, что он с ней сделал.
– Ничего я не скрывал, – бросил он, поправляя очки. – Я разговаривал с Эмили, и она пообещала сама рассказать тебе, если вы, ребята, снова будете вместе. – Он положил руку на плечо Гэвина. – Я думал, ты уже в курсе.
Оттолкнувшись от перил, Гэвин сбросил его руку. Отвел взгляд от Эмили и пригвоздил им Тревора так, чтобы тому сразу стало ясно: «его готовы сбросить через перила».
– Ты, блять, думал, я знаю? Какого хера с тобой не так? Ты все выяснил на следующий день после того как она вернулась со мной. Это был первый раз, когда я видел или разговаривал с тобой после нашего возвращения из Мексики. Ты не думаешь, что я хотя бы словом обмолвился, если бы знал?
– Да ладно, мужик, что ты хочешь, чтобы я сделал? Она обещала. Я был уверен. Это была ошибка. Всё.
Чем больше Тревор говорил, тем заманчивее для Гэвина становилась идея сбросить его через перила.
– Ага. Грёбаная ошибка. Чего я ожидал от тебя? Ты должен был примчаться на Плая-дель-Кармен в тот же хренов день, когда это случилось. Вот что я ждал от друга, которого знаю половину собственной жизни. Того, кого считаю братом. – Гэвин смотрел на него еще мгновение, после чего снова обратил все внимание на Эмили. Глядя на девушку, которую оберегал от жизни, полной боли и обид, Гэвин в попытке успокоиться стиснул зубы. – Я люблю её больше, чем что бы то ни было. Я бы вернулся в тот же день, как узнал. Ты должен был сделать хоть что-то. Конец, грёбаной, истории.
Сквозь давящую и взрывающую барабанные перепонки музыку Гэвин услышал смирение во вздохе Тревора. В любом случае Гэвин не был уверен, можно ли спасти эту дружбу. Дьявол! Не был он уверен, что она того стоила, в таком случае. Помимо желания убить его прямо сейчас, Гэвин чувствовал, что закипает.
И прежде чем смог удержаться и не разорвать окончательно их дружбу, он увидел, как Эмили с девчонками покидают танцпол. Поднявшись наверх по лестнице, «живой холст» плелся следом, когда они вошли в зону отдыха. Гэвин в последний раз посмотрел в сторону Тревора, не придав значения его безразличному взгляду, который явно был напоказ. Гэвин видел вереницу мыслей в его глазах, только это его не заботило. Эмили обвила руки вокруг его талии, уводя от противостояния с бывшим лучшим другом.
Гэвин повернулся, пропуская сквозь пальцы влажные волосы Эмили. Она улыбнулась, и он почти погиб. Господи, среди всех этих бушующих мужских гормонов, бегущих по венам, и капелек пота, покрывших её тело, он мог бы съесть её прямо сейчас. Изголодавшийся в разных смыслах слова, Гэвин прижал её к своему рту. Желая раствориться в ней, целовал её страстно, тело искало освобождения. Он чувствовал вибрацию от её стона на языке, и пропади всё пропадом, если это не сводило с ума.
– Хорошо провела время?
– Да, – трепеща, выдохнула Эмили. Её кожа. Её пульс. Каждый чертов волосок на теле встал дыбом. Обжигающая, пульсирующая боль начала нарастать между ее ног, когда она взглядом проложила путь от его лица к великолепной выпуклости его адамова яблока, скрытой за воротником-стойкой его белой рубашки. Вздохнув, она провела руками по его серому, сшитому на заказ свитеру с V-образным вырезом, ее пальцы сгорали от желанию ощутить его обнаженную грудь. Она сглотнула. – Мне нужно быстро сбегать в туалет. Скоро вернусь. – Он по-прежнему держал её, и Эмили видела, как Гэвин вздернул одну бровь, его голубые глаза медленно трахали её прямо здесь. Снова сглотнула.
Он подбородком указал на выход:
– Я бы хотел убраться отсюда, как только ты закончишь.
Интимные нотки в его голосе сказали всё, что ей нужно было знать. Они окутывали, поглощая, словно надвигающаяся волна. Ноги подкашивались, тело налилось свинцом. Эмили кивнула.
– Вам не нужно просить дважды, мистер Блейк.
– Хорошая девочка, – триумф в его голосе поглощал еще сильнее, подсластив то, что она уступила его просьбе. – Увидимся скоро на этом же месте, мисс Купер.
Эмили развернулась на каблуках и направилась в туалет только для того, чтобы всего через пару шагов быть остановленной Оливией. Качаясь сильнее прежнего, она улыбнулась, и Эмили не смогла сдержаться – хихикнула. Схватив Оливию за руку, Эмили потащила её в туалет, и их остановила Феллон. Зажатая между ними, Эмили переплела с ними пальцы и, наконец, пошла в туалет. После двадцатиминутного ожидания в длинной очереди, протянувшейся на приличное расстояние на втором этаже, девчонки оказались внутри и сделали все свои дела.
– Кантри, – прозвенела Феллон, доставая из клатча тушь. Глядя в зеркало, подкрасила ресницы. – Гэвин рассказал тебе об их с Тревором ссоре из-за тебя?
Эмили подняла глаза, перестав рыться в сумочке в поисках блеска для губ. Нахмурила брови, склонив в замешательстве голову:
– Нет. Что случилось?
– Гэвин психанул, потому что он ничего не сказал о том, что Диллан сделал с тобой.
Эмили вздохнула:
– Я же сказала ему, это была моя ошибка – ничего не говорить. Я поговорю с ним снова.
– Надеюсь. – Феллон бросила тушь обратно в клатч. Она взбила волосы, огненно-красный цвет переливался в свете верхнего освещения. – Он не должен иметь дело с дерьмом, о котором ты с самого начала должна была сказать Гэвину. Исправь это.
Эмили запрокинула голову:
– Я знаю, что он не должен, Феллон. Я только что сказала тебе, что уже объясняла Гэвину – это моя ошибка. Я также сказала, что Тревор заставил меня пообещать все рассказать, если мы вернемся вместе, чего я не сделала. Что ты хочешь, чтобы я сказала? Я поговорю с ним об этом ещё раз, хорошо?
Феллон с шумом выдохнула и кивнула:
– Хорошо. Прости. Я вышла из себя. Но я люблю Тревора, а он чертовски расстроен прямо сейчас.
– Тревор всегда чем-то расстроен, – сболтнула Оливия, распахнув дверь кабинки. Пытаясь распутать колье, которое закрутилось в волосах, она закатила глаза и оборвала его. Лицо на мгновение исказилось болью, но она улыбнулась. – Спасибо, Боже. Эта штука нахрен убивала меня. Только не спрашивайте, как оно оказалось в волосах. Думаю, это случилось, когда я наклонилась, чтобы освежиться. О-о, и я чертовски уверена, что испортила туфли.