– Да, ты правильно расслышала. Чему ты так удивляешься? К тому же ведь ты считаешь, что он должен был обо всем знать с самого начала.
Оливия тяжело выдохнула и закинула в рот картофелину.
– Да, я так считаю, – сказала она, жуя. – Но я ни разу не говорила, что думаю, будто малышу Дилли-Вилли должно быть разрешено ходить с тобой к врачу. И ты знаешь, почему я так сказала, так что, пожалуйста, давай не будем возвращаться к этому. Я так сильно люблю тебя, подруга.
Эмили закатила глаза.
Феллон подцепила на вилку кусочек щедро заправленного кочанного салата.
– По крайней мере, Гэвин заставил его отказаться от родильной комнаты, – она провела языком по пирсингу на губе. – Все в выигрыше. Никто не окажется в тюрьме. Никаких противостояний в суде.
– Правда, – прощебетала Оливия, всасывая через трубочку остатки молочного коктейля со вкусом ванили. – Но было бы классно увидеть Гэвина, получающего авторитет уличных банд.
– Уличные банды? – спросила Эмили.
Оливия кивнула:
– Обезьянник. Притон. Камера. Железобетонный отель. Большой дом. Любое количество времени в тюрьме дают тебе бандитское доверие.
Эмили непонимающе дёрнула головой:
– Лив, почему видеть его, получающего авторитет у уличной шпаны, должно казаться крутым?
Явно пытаясь сдержать улыбку, Оливия вздернула идеально выщипанную бровь:
– Ну, у него уже есть восхитительная татушка. Тюремное заключение в его биографии могло бы сделать его ещё горячее. Говорю тебе, Эм, после того как он бы вернулся из тюрьмы, ты бы высоко оценила шикарный секс, который бы этот парень тебе устроил. Тюрьма делает из них одержимых.
– Будто они оба и так не помешанные на сексе. Вдобавок ко всему, помню, читала, что женщины становятся ходячим мешком с гормонами во время беременности. – Феллон со знанием дела кивнула в сторону Эмили, её ротик тронула улыбка. – Готова поклясться, в этом плане ты скучать ему не даешь.
Ауч. Наболевшая тема. Во избежание зрительного контакта с Феллон и Оливией, Эмили взяла с тарелки картофелину и окинула взглядом кафе. Остановилась на паре, устраивающей карапуза в детский стульчик. Оказавшись недовольным этим заключением, возбужденный светловолосый малыш недовольно завизжал и пнул ножками столик. Папина усмешка, грозящий мамин пальчик и коробка сока, – и малыш впал в молчаливое блаженство.
Эмили вздохнула, вытерла рот и потянулась за сумкой:
– Готовы идти?
Оливия покосилась на Эмили, нахмурила лоб. Эмили приготовилась к нахальному заявлению, которое, была уверена, сейчас последует.
– Обалдеть, Эм. Ты что отказываешься от секса с ним, да?
Да. Такие вот дела. Демонстративное закатывание глаз и снова вздох.
– Нет, Лив, я не избегаю секса с ним. Он избегает секса со мной. – Раздосадованная, Эмили подозвала бодрую официантку подростка.
Улыбаясь, та подошла, шоколадного цвета волосы заплетены в косички.
– Могу я сделать для вас ещё что-то, девушки?
– Нет, мы бы хотели получить наш счет, пожалуйста, – сказала Эмили и, встав, достала из сумки кошелек.
– Вообще-то, мы хотели бы заказать двойную порцию пломбира с сиропом, – защебетала Оливия, глядя на Эмили. – Побольше сиропа.
Официантка записала заказ:
– Скоро вернусь.
– Черта с два, Эм, – заключила Оливия, похлопав по стулу. – Нельзя просто так бросить бомбу, наподобие этой, и не рассказать о том, чего не происходит в вашей постели. – Оливия посмотрела на Феллон, ища поддержки. – Я права или как?
Феллон кивнула, также похлопав по стулу.
– Полностью. Садись и выкладывай, Кантри.
– Две пиявки, – прошептала она, опускаясь на стул. – Что?
– Что? – передразнила Оливия, удивленно моргая. – Как сказала Феллон… выкладывай.
– Я уже выложила. Он не занимался со мной сексом с момента первой сонограммы. – Отведя глаза, пожала плечами, грудь вздымалась от глубокого, сексуально – неудовлетворенного дыхания. – Он боится, что причинит вред мне или малышу.
– Что, у него шпага вместо члена? – спросила Феллон. – Сейчас конец февраля, и у вас двоих не было секса с начала января?
Вздернув подбородок, Оливия скрестила на груди руки, акцентируя внимание на вырезе ярко-розового кашемирового свитера.
– В самом деле? Ты серьезно?
Эмили вздохнула:
– Нет, я вру. Такое ощущение, что я сегодня сочиняю какую-то нелепую историю. – Распустила свой пучок. Темные, волнистые локоны рассыпались по спине. – Да. Я серьезно. Он… нервничает.
– Он идиот, – возмущенно заявила Оливия, принимая свой пломбир от бодрой девочки-подростка.