Когда доктор вышел, она стерла с живота гель. Единственные слова, которые эхом звучали в голове: «когда была последняя менструация». Последняя неделя октября. Она столько раз была с ним в течение той недели, только это ничего не меняет. Даже несколько дней – это все, что волновало Эмили. Вздохнув, она спрыгнула со стола и рванула в туалет. После этого вышла, тут же встретившись взглядом с Гэвином. Ясно было, что он глубоко в своих мыслях, и черт подери, если это не разрывало её сердце.
– Ты в порядке? – прошептала она, подходя к нему и застегивая уже ставшие тесными джинсы.
Встав, он обнял её за талию:
– Да. А ты?
Кивнула, вжимаясь в его грудь. Только вот она не была в порядке. Далека от этого. Боль, через которую проходил Гэвин, убивала её. Вдыхая его запах и вслушиваясь в стук сердца, Эмили проглотила слёзы.
Гэвин поцеловал её в макушку.
– Я не знал, что ты узнавала про амнио… Или как там еще это называется.
– Да. Пару дней назад, пока была на работе.
– Ты упомянула о риске. – Он взял её сумочку и протянул ей. – Что это за риск, и как вообще всё это происходит?
Натянув на плечо ремень сумки, она замолчала ненадолго, вспоминая тонкости процедуры. Дрожь прошла по телу.
– Они прокалывают иглой живот и…
С выражением полного шока на лице, он оторвал её от себя:
– Игла? В твой живот?
– Да.
Гэвин с шумом втянул через нос воздух:
– Эмили, я бы предпочел, чтобы иглы вообще не касались твоего живота.
– Эм-м-м, Гэвин, я бы тоже предпочла, но я говорила о возможной инфекции.
Гэвин выпучил глаза:
– Что за инфекция?
Эмили улыбнулась его замешательству и беспокойству:
– Амниоцентез. Они вторгнутся в жидкость, в которой находится малыш. Она может быть… Заражена.
– Что тогда? – спросил он, проводя рукой по волосам, его голос и жесты говорили о том, что тревога только росла.
Эмили сделала медленный вдох:
– Это может привести к выкидышу.
Гэвин сглотнул, медленно и четко проговорив слова:
– Ты серьезно? – Эмили кивнула. – Ни за что. Ты не станешь этого делать. – Переплетя их пальцы, он направился к двери. – Господи Боже, Эмили, как тебе вообще пришло в голову подвергать этому себя и ребенка?
Они повернули за угол, направляясь в противоположном направлении от кабинета доктора. Эмили остановилась.
– Я изучала это, потому что вижу, как ты страдаешь. Это единственный тест, который я нашла и который уже сейчас сможет показать, кто отец. – Продолжила она, отводя взгляд. – Хватит и того, что ты принял меня обратно. Теперь тебе приходиться иметь дело и с этим.
Гэвин обхватил ладонями её лицо, принуждая посмотреть на него:
– Хватит того, что я принял тебя обратно? – Эмили кивнула, глаза наполнились слезами. Подушечками больших пальцев Гэвин вытер слезы с её щек. – Несмотря на всю боль и обиду, что я испытал, потеряв тебя всего лишь на такое маленькое количество времени, Эмили, я бы не стал менять ничего. Ничего. Я вернул бы тебя снова еще миллион раз. Боль и все остальное. – Он прижался к ней губами, голос звучал мягко. – Мы имеем с этим дело. Не только я. Мы. Лучше уж я останусь в неведении, чем стану подвергать тебя или малыша какой бы то ни было опасности. Никогда не смогу жить, если что-нибудь случиться с кем-то из вас, просто потому что ты думала, что мне нужно знать.
Растворяясь в его пьянящем тепле, Эмили прижалась головой к его груди.
– Уверен?
Он погрузил руку в её волосы, прижимая к себе.
– Уверен так же, как в том, что мы состаримся вместе. Представляю себе это уже сейчас. Два кресла-качалки на крыльце, и мы смотрим, как наши внуки во дворе, вытворяют бог знает что. Всё хорошо. Мы будем баловать их, и отправлять домой в отместку их родителям. – Эмили хихикнула. – И ты сможешь кормить меня яблочным пюре, потому как эти жемчужно-белые зубки исчезнут. Тебе придется со мной возиться.