Эмили подняла голову, взглянув на него:
– Яблочное пюре, да?
Гэвин пожал плечами, на его губах заиграла улыбка.
– Ага, еще я люблю пудинг.
Встав на носочки, Эмили чмокнула его в нос.
– По рукам. Яблочное пюре, пудинг, и избалованные в отместку внуки во дворе. – Гэвин улыбнулся, а Эмили тем временем взяла его за руку. – Ладно. Но мне всё же нужно узнать расписание трансвагинального ультразвука перед тем как мы уйдем.
Гэвин прочистил горло, когда они подошли к окошку, у которого блонди снова болтала по телефону.
– Ладно. Насчёт этой трансвагинальной штуки. Мне не очень нравится, как это звучит.
Эмили закатила глаза:
– Что теперь?
– Ну, я не доктор и просто предполагаю, но думаю, что этот старый похотливый старикашка увидит во всей красе твою…
Эмили быстро закрыла ему рот ладошкой, глаза у неё превратились в два огромных блюдца.
– Гэвин! – почувствовала как его губы приподнялись в улыбке, в глазах сверкали веселые искорки. – Да, сэр, привыкайте к этому.
– Никогда не пойду на это, – слова заглушались её ладошкой. Развернувшись, при этом эффектно избавившись от хозяйской хватки Эмили, нажал на звоночек, отрывая блонди от её разговора. Выпучив глаза, она повесила трубку. – Нам нужно узнать расписание процедуры трансвагинальной амнио для моей девушки, но мы хотели бы, чтобы проводила её женщина. – Эмили издала громкий смешок, Гэвин посмотрел на неё, улыбка стала еще шире. – Что?
Она покачала головой.
– Это не трансвагинальная амнио, дикарь ненормальный. – Его улыбка угасла, и, если Эмили не ошиблась, он был немного смущен. Как бы то ни было, выглядел он невероятно сексуально.
– Это называется трансвагинальный ультразвук, – сказала блонди, явно смущенная их разговором. – Доктор Ричардс оставил направление. Реабилитационный центр, следующий вторник в 14.30, – Подходит?
– Проводить тест будет женщина? – спросил Гэвин, не выглядя больше ни смущенным, ни запутавшимся. Теперь он был весь внимание, и Эмили не смогла сдержаться – снова засмеялась.
– Я могу отправить им просьбу, но гарантировать, что это будет женщина, не стану.
– Вот и хорошо. – Эмили быстро подошла к Гэвину, быстро подталкивая его к выходу. – 14.30, следующий вторник, Реабилитационный центр. Я буду. Спасибо.
– Женщина, – крикнул Гэвин, когда Эмили выталкивала его в холл. – Мы хотим женщину.
Эмили вышла на морозный ночной воздух. Январский ветер щипал лицо, пока она ждала, когда Гэвин подъедет к центральному входу своего дома. Спрятав глубоко в карманы куртки руки в перчатках, она дрожала, наблюдая за проносящимися мимо автомобилями. Посмотрев налево, она увидела феррари Гэвина, выезжающую из подземного гаража. Выдохнула с облегчением и направилась к бордюру. Схватившись за ручку дверцы, едва он остановился, она распахнула её и забралась внутрь, практически окоченевшая после нескольких секунд снаружи.
Гэвин нахмурился, полностью сбитый с толку:
– Я козел, что заставил тебя ждать.
Она нажала на кнопку на приборной доске, регулируя печку.
– Ты такой до… добрый, – от холода она заикалась она. – Но я не ждала. Там холодно, как в аду.
– Ад не холодный, сладкая. – Провел костяшками пальцев по её шее, выезжая на дорогу. – А вот ты – да. Почему ты не подождала в холле?
– Думаю, я мазохистка. – Она достала из сумки телефон и набрала Оливию. После нескольких гудков оставила сообщение. – Так или иначе… Да. Я мазохистка.
Гэвин остановился на светофоре. Положив руку на спинку её сиденья, он вздернул бровь:
– Ты провела романтический вечер за просмотром старого фильма «Молодожёны» со своим мужчиной. Может, и заслужила небольшое наказание.
Переведя на него свой взгляд, захлопнула телефон:
– Ты только что сказал это, потому что мы встречаемся со всеми в клубе Пача.
– Правильно. Сумасшедший клуб. Тот, куда ты не вписываешься, учитывая, что беременна.
Эмили вздохнула, возмущенная его замечанием. Понимала, откуда это. Она выиграла спор, пока готовилась, но он всё же не был воодушевлен этой идеей.
– Гэвин Блейк?
– Мисс Эмили Купер.
– Хватит быть засранцем.
Гэвин усмехнулся:
– Засранцем? – загорелся зеленый, и он положил руку обратно на коробку передач.