Место хоть и было расположено рядом, но на дорогу у мужчины ушло больше часа. Сплошные заросли кустов и травы становились непреодолимой преградой. Чтобы обойти наиболее густые поросли, приходилось долго искать прорехи в кустах и нарезать круги.
Наконец, после долгих блужданий вдоль речного берега, он достиг лодочной станции, вернее того, что от неё осталось. А осталось там немного: огромные трубы диаметром больше метра валялись на остатках бетонного берега. Лодочная станция находилась под обрывом, отчего взрывной волной её не зацепило.
Гаражи, в которых хранились лодки, находились в плачевном состоянии. Они сгнили и наполовину погрузились в песок. Надежда на то, что там осталось хоть что-то, способное до сих пор плавать, таяла на глазах.
Когда Алексей поднялся вверх по склону, он заметил в кустах неприметный приземистый гараж. В отличие от других, он располагался на самом верхнем ряду от воды и был сделан из листового дюралюминия. В советское время часто лепили всё подряд из того, что было.
Его знакомые строили дом в конце восьмидесятых, и когда дошла очередь до потолочного перекрытия, им повезло найти брус из лиственницы. Но того, кто сумел бы его распустить, так и не нашлось. Поэтому потолочное перекрытие было сделано из чистого бруса сто на сто. Так и здесь — работал какой-нибудь дядечка на заводе имени Петрова, на котором сумел мимо охраны присвоить себе листы дюралюминия, из которых впоследствии построил нечто похожее на гараж. Строение больше пяти метров в длину, но шириной всего два и высотой полтора метра — этакий чехол для лодки.
— Ветер шумит тудуй-тум, — принялся Воронцов вырубать топором толстые ветки, напевая песню, слова которой забыл. — Река шелестит в ответ, — он не помнил правильные это слова или он на ходу их додумал. — Идёт тудуй-ту девчонка. Девчонке семнадцать лет…
Следом за ветками он принялся срубать древесные стволы, чтобы освободить ворота. Щепки и ветки летели во все стороны, но доступа так и не прибавилось. За сто лет тут уже выросли не просто кусты, а целый лес. Спайк крутился поблизости, раскапывая землю в поисках мышей и кротов.
Только к вечеру, когда Алексей уже намахался топором до состояния нестояния, у него с трудом получилось приоткрыть одну створку. Внутри гаража его встречали куча песка и пыли, из-под которых проглядывала корма моторной лодки. Её вид воодушевил мужчину и вселил в его сердце надежду. На вторую створку у него не хватило сил. Но возвращаться обратно ему не хотелось. Не тогда, когда заветная цель настолько близко и манит похлеще золота. Поэтому Алексей принял решение отдохнуть прямо тут.
Вынужденный дровосек подкрепился копчёным мясом, покормил своего лохматого спутника, после чего принялся готовить себе спальное ложе в гараже. В качестве подстилки сошли те ветки, которые он столь упорно рубил. К ним присоединилась сорванная тут же трава. Как только импровизированный топчан был готов, Алексей и пёс забрались в гараж, затем мужчина прикрыл створку ворот и завалился спать. Щенок ещё некоторое время не находил себе места, но в итоге улёгся в ногах хозяина.
После сна Воронцов продолжил рубить и копать для освобождения второй створки. Удар за ударом приближал его к цели и, наконец, к обеду у него получилось открыть ворота полностью.
Его добычей оказалась моторная лодка Казанка с булями и мотором Москва-23, которая стояла на лодочном прицепе, покрытая толстым слоем песка. Она даже в его времени являлась раритетом. Прицеп был оборудован литыми резиновыми колёсами, что было плюсом в этой ситуации, поскольку их не придётся накачивать. С трудом он смог выкатить лодку из саркофага: то колесо упиралась в камень, то нужно было подрубить ветки.
Мучения Алексея вознаградились. В результате лодка оказалась на склоне. Она была полностью укомплектована: мотор, вёсла, слани и даже спасательный круг. У катера имелся не большой недостаток, буквально на пять рублей — отверстие ниже ватерлинии, размером с пятирублевую монетку. Вероятней всего, Казанка на ходу напоролась на арматуру, которой предостаточно в воде у берега. Стоило мужчине узреть отверстие, как он разразился словестным водопадом:
— Японский городовой! Клёпаный куяк! И как теперь плыть с такой дырой?! — он принялся выкидывать из лодки всё лишнее.
Доски сгнили в труху, но самодельные весла из того же дюралюминия оказались целыми.
Для максимального снижения веса лодки он выкинул из неё всё: бак, сиденья и слани из реек. Радовало то, что как у заправского советского гражданина, у хозяина лодки в гараже хранились инструменты. Алексей смог открутить мотор от транца. Топлива всё равно не было, да и вряд ли двигатель после долгого простоя завёлся бы.