— Ну? А сейчас что с тобой приключилось, горемыка?
— Сейчас!.. Про убийство депутата слышал?
— Маликова? Слыхал. Газеты почитываем.
— Ну вот… На меня вешают.
— Ух ты! Как же ты это, Николаич, так влетел?
— Да чтоб я знал!
— А кто? Кто вешает-то?
— Ну кто может вешать такие истории? Все: и менты, и бандюки. Причем очень круто взялись. У него… — Максимов кивнул в сторону Карпова. — У него вчера товарища убили. Тоже мента. Он что-то знал: нас предупредил, чтобы мы домой ко мне не ехали… Заскочили к нему, а он уже на полу лежит, в кровище весь… Так-то.
— Ну ты попал, Николаич. Даже не знаю, что тебе и посоветовать. Налей-ка… — Захар повернулся к Карпову. — Так, говоришь, дружка твоего вчера…
— Да.
— Как звали дружка?
— Володя. Володя Григорьев. А что?
— Да ничего… Налил?
Карпов пододвинул к Захару наполненный стакан.
— Ну, поехали, братцы…
Захар влил в себя водку, крякнул, пружинисто встал и подошел к письменному столу. Достал из ящика трубку радиотелефона.
— Але! — проскрипел он, набрав номер. — Здорово, старый хрен. Я, я, кто же еще… Слушай, будь ласков, узнай про такого Григорьева Владимира. Кто он, что он… Мент он, из ваших. Да, судмедэксперт. Говорят, вчера у него неприятности были. Ну, перезвони, короче. Все, даю отбой. — Захар положил трубку на стол.
— Оружие мне нужно, Захар, — сказал Максимов.
— Ха, оружие… У тебя что, после твоих бандитских похождений не осталось, что ли, ни ствола?
— Не осталось. Нас менты трепали так, что оружие иметь — себе дороже бы вышло.
— Ясно, ясно… Ну, допустим, будет тебе оружие. Допустим, поговорю с ребятами. И что ты думаешь делать?
— Я же сказал: у меня ниточка есть. Буду весь клубок разматывать.
— Клубок… А куда тебя эта ниточка приведет, ты хоть себе представляешь? Это тебе не гопоту гонять по параднякам… Привык, понимаешь, хозяином себя почувствовал! Там «контора», наверняка, задействована — они тебя в порошок сотрут. Да и меня, за компанию.
Мобильный телефон, лежавший на столе, запикал и завибрировал.
— Але! Да… Ну? Узнал?.. Ага, ясно, я так и думал. Все, спасибо. Заходил бы как-нибудь водки попить, что ли…
Захар отключил телефон.
— Григорьевым вашим «контора» занимается. Вот так. Вляпался ты, Николаич, в говно, и меня тянешь… Ребят еще хочешь туда же…
— А что за ребята? — спросил Карпов.
— Ребята? Какие ребята? — Захар удивленно вытаращился на гостя. — Я разве говорил про каких-то ребят?
Карпов, поняв, что тема закрыта, пожал плечами.
— Давайте выпьем, что ли? — хотел Анатолий свернуть со «скользкой» дорожки.
Но Захар досадливо махнул на него рукой и снова повернулся к Максимову:
— Слушай, Николаич, мы с тобой давно друг друга знаем. Ты помнишь, как мы познакомились?..
Тут Захар пустился в воспоминания, из которых Карпов вынес для себя чрезвычайно много интересного. Особенно если учитывать его ментовской опыт и уверенность, что, по крайней мере, в этой-то епархии он знает все.
Оказалось, что это далеко не так. Не все знал Карпов, не все…
Выяснилось, что станция Сортировочная представляла собой некий особый район, этакое государство в государстве.
Ничего необычного в этом не было. Каждый крупный промышленный район обладал чем-то вроде отрядов самообороны. В советское время называли «добровольной народной дружиной»; дружинники — крепкие мужики из рабочих, которые пользовались определенными льготами, как материальными на непосредственном своем месте работы, так и моральными, со стороны органов охраны правопорядка. Эта моральная сторона заключалась в том, что лучшим из числа дружинников позволялось многое — обычно жестко пресекаемое, если таковое совершалось обычными гражданами.
В это странное, полулегальное «ополчение», существовавшее на территории любого большого предприятия, входили и местные милиционеры, которые замечательно договаривались с администрацией, с высшим начальством и, кроме официальной своей зарплаты, получали еще и премии. Премии, бывало, выписывались официально, а чаще — вручались из рук в руки. Это было и приятнее, и легче — для обеих сторон.
Кое-какую информацию из этой области Карпов, конечно, имел… Любой мент скажет, что законными методами — вернее, ТОЛЬКО законными — справиться с преступностью не удастся, как ни прыгай, ни пыжься и как не сверкай звездами на погонах. Это ясно! Недаром народная мудрость гласит: закон, мол, что дышло — куда повернул, туда и вышло.