— Ты что имеешь в виду? Диктатуру?
— А ты сам подумай, Кулек… Подумай сам: в России другой строй возможен? Прикинь! Не пугайся этого слова — «диктатура». Ох, как страшно! Диктатура!..
Пряхин налил еще по стакану.
— Ну и что? Хотя бы и диктатура. Она ведь для тех, кто ее поддерживает, очень даже хороша. А кто против — извините… Не обязательно ведь ГУЛАГи всякие снова возводить, есть более цивилизованные методы. В Америке вот что, по-твоему? Не диктатура?
— Демократия, кажись, — осторожно промямлил Кульков.
— Хрен! Там такая диктатура, что нам и не снилась! И никаким Сталиным-Лениным! Диктатура бабок! Долларов! Все на это купились, весь народ. И все, заметь, довольны.
— Да, это точно…
— Так вот я и говорю — харэ водяру жрать! Давай делом заниматься!
— Каким?
— Для мужчины самое важное — что?
— Что? — покорно переспросил Кульков.
— Для мужчины главное — обеспечить семью, — ответил бывший инженер. — Так?
— Ну, пожалуй.
— И защитить ее. От любых неприятностей. Так?
— Согласен.
— Так вот. Первое — надо семью обеспечить. Для этого надо либо что-то создать, произвести — а это, как я уже сказал, ни сейчас, ни в обозримом будущем не представляется возможным. Либо, если это сделать невозможно, остается второй источник заработка — торговля. Так?
— Ага! Я уже торговал. Вот-вот без штанов останусь. Сегодня братва приходила, сроку мне дала неделю…
— Да оставь ты это! Я сказал — решим твою проблему… Ты меня слушай!
Кульков потянулся к бутылке, но Данила перехватил литровую посудину и сам налил: себе — полный стакан, Кулькову — треть.
— Ты уже хорош, дядя, тебе половинить надо… Так вот… Я и говорю: ты пролетел — это для меня понятно. Понятно, — почему, понятно — как…
— Ну и почему?
— Потому что торговал не тем. Сейчас материальными ценностями торговать — последнее дело.
— То есть? Чем ты сказал? Ценностями?
— Вещами. Любыми вещами. Это невыгодно. Потому что большие деньги на такой торговле делают только большие люди… У которых все схвачено. У которых корни из Кремля растут. Все — большими партиями: машины, нефть, газ. Ни ты, ни я сейчас такого не потянем. Надо реально смотреть на вещи.
— А чем же торговать?
— Воздухом.
— Как ты сказал?
— Воздухом. Это скоро начнется. Самые умные люди этим займутся. Да уже начинается потихоньку… Если дальше так пойдет, фантастические бабки можно сделать!
— Я ни хрена не понимаю…
— Идеями торговать надо, идеями!
— Кто же их купит, идеи-то. Идей-то у каждого до хрена и больше, а денег нет…
— Ой, как ты не прав, Кулек, как не прав… Была бы хорошая идея, а покупатель всегда найдется. Ты телевизор смотришь?
— Ну так… Изредка…
— Так вот я тебе могу сказать: если дойдет до того, что какой-нибудь ухарь приватизирует какой-нибудь телевизионный канал, он тут же станет миллионером. Понял?
— Нет…
— Дурак ты, Кулек!.. Ладно, это долю объяснять. Дойдем еще до этого… В общем, слушайся во всем меня.
— Ты что, — собрался телевидение приватизировать?
— Нет. Это — потом. Для этого другие люди есть. А у меня есть идея. Понял? Которая меня прокормит. И тебя, если нее будешь лопухом.
— Что за идея?
Пряхин встал, держа в вытянутой руке стакан с виски, и торжественно вымолвил:
— РУССКАЯ ИДЕЯ.
Кульков ошеломленно молчал, ожидая продолжения. Пряхин скосил на него глаз и дернул подбородком.
— Так что за идея-то — я не понял? — наконец не выдержал Кульков.
— Е-мое! Я же сказал — русская идея.
— Это как понимать?
— Господи, ну ты балбес!.. Неужели партийные работники все такие тупые?
— Я не партийный работник. Если ты имеешь в виду завод — я по профсоюзной линии…
— Одна хренотень. В общем, ты согласен идти со мной? У меня связи уже есть — в Сибири, в Казахстане, на Волге… А главное — в Москве. Оттуда денежки к нам рекой потекут!