На втором этаже они согнулись и подошли к другому освещенному дверному проему, где снаружи ждал еще один охранник. Они вошли, увидев трех мужчин, собравшихся в глубоком разговоре за маленьким деревянным столом. Все они имели южный, смуглый вид.
- А, вот и ты, - сказал человек, который сидел спиной к двери и теперь поворачивался, чтобы посмотреть на шатена. Его звали Ахмед, и когда он встал, чтобы пожать руку, не было характерной для него улыбки, и его глаза смотрели на шатена с мучительной торжественностью. Что-то случилось.
- Халид, рад тебя видеть, - сказал шатен, кивая на своего ровесника, который сидел прямо напротив стола от Ахмеда. Халид не брился несколько дней и выглядел так, словно ему не хватало сна. Он был угрюм и не предлагал свою руку.
Третий человек за столом был незнаком шатену и сидел напротив пустого четвертого стула. Шатен дерзко уставился на него, указывая своим заостренным взглядом, что он ждет имя. Это была игра, и очень важно, как ты в нее играешь.
Но человек не смотрел на него, и, видимо, его не представили. У него были впалые щеки, с оливковым цветом лица, бледным и лысым, с тонкими плечами, из-за чего его голова выглядела слишком большой для его тела. В глубокой складке в правом верхнем углу его рта была темная родинка размером с изюм. Не глядя в глаза, он наклонился вперед и потягивал из чашки перед собой, держа чашку за край, а не за ручку.
- Пожалуйста, - сказал Ахмед, - присоединяйся к нам.
Он предложил четвертый стул за столом.
Шатен сел и понял, что в комнате остались двое азербайджанцев, хотя они стояли позади него. Трое мужчин за столом пили знакомый крепкий сладкий чай, но шатену не предложили пить чай с ними. Это был важный признак, вызвавший очередную волну пота на поверхности его кожи.
Затем наступила тишина. Теперь Халид тоже отвел глаза, но Ахмед продолжал смотреть на него с серьезным выражением лица.
- Плохие новости, Женя, - сказал Ахмед, и было больно слышать искреннюю ноту грусти в его голосе. Они с шатеном крепко дружили и научились понимать друг друга с полуслова. Дружба это как изнасилование - это был еще один талант, который усовершенствовал шатен, еще одна замечательная человеческая черта, которую он испортил на службе сомнительно более высокого призвания.
Халид тоже поднял голову, и они с Ахмедом молча смотрели на него. Третий мужчина продолжал смотреть вниз.
- Все кончено, мой друг, - сказал Ахмед. - Мы все знаем.
Он не ожидал этого. Может быть, чего-то другого. Всегда были опасения. Но именно сейчас ... он не ожидал этого.
Откуда-то он собрал силы, чтобы не паниковать и не выскочить за дверь. Он нахмурился, тупо озадаченно посмотрел на них. Но прежде чем он смог остановить себя, он сглотнул. Проклятье. Это было равносильно признанию. Он почувствовал что-то у своей ноги и посмотрел вниз. Пес следовал за ними по лестнице и стоял там, глядя на него. Он ждал, казалось, так же, как и все остальные.
Неизвестный мужчина, его глаза все еще были отведены, немного кашлянул и прочистил горло, вытянув комок мокроты, на который он воздействовал своим языком.
Вот дерьмо. Сердце шатена остановилось. Оно не билось вообще. Оно просто зависло в его груди, даже не касаясь окружающей ткани. Свет в комнате потускнел ... Нет, нет, только не это. Он не хотел упасть в обморок.
- Что это за чушь? - Он еще успел сказать, но предполагаемый тон вместо бравады не был убедительным.
Глаза незнакомца вспыхнули, и он вскочил на ноги и плюнул с силой, которая сотрясла его тело. Плевок из его горла перелетел через стол и шлепнулся на краю рта шатена.
Прежде чем шатен успел среагировать, кто-то схватил его за руки и вывернул их назад, щелкнув одним из его локтей. Он закричал, едва осознавая, что кто-то скрепляет его запястья, а кто-то приклеивает его лодыжки к каждой из передних ног стула. Его голова была зажата между двумя руками в резиновых перчатках.
Лысый мужчина опустил руки на стол, опрокинув чашки чая. Бросившись вперед по опрокинутым чашкам, его лицо было перекошенным от жестокости, а руки беспорядочно дергались, задев край стола, он закричал:
- Гетверан!
Шатен услышал, как дверь позади него открылась и закрылась, а затем приблизились шаги. Кто-то положил что-то со стуком. Перед ним встал мужчина, державший два изолированных электрических кабеля оголенными концами вперед. На нем был неподходящий ему по размеру спортивный костюм, который был расстегнут молнией на животе.