Тишина.
- Женя, - повторила Марина, пытаясь привлечь его внимание.
Сабитов выключил диктофон.
Потрясенные, Беликов и Марина переглянулись, понимая, что сделала с ними его оговорка.
Тишина.
- Так ты тот человек... - пробормотал Юрий.
Два мощных телохранителя Сабитова бросали нервные взгляды на них, переминаясь с ноги на ногу, как будто были готовы ко всему, как будто взгляд Марины мог выпустить какую-то скрытую угрозу.
- Огни! - Закричала Марина на Юрия. - Черт побери, свет!
Последнее слово поразило Беликова, и он нажал на нижнюю кнопку пульта.
Мгновенная темнота.
Все сгрудилось в короткую очередь следующих нескольких секунд.
Сабитов кричал:
- Стреляйте! Стреляйте! Стреляйте!
Но колебания телохранителей оказались фатальными.
Из угла дивана, где сидела Марина, прогремели один, два, три выстрела, и один из охранников отлетел назад, в то время как другой охранник рванулся прочь, выпалив дикую очередь со своего оружия за мгновение до того, как четвертый и пятый выстрелы Марины попали в него, загнав его на тумбочку и опрокинув стеклянную банку с помидорами, взорвавшейся мелкими брызгами.
- Он Гасан! - закричала Марина. - Он Гасан!
Неосознанно ошеломленный Беликов следил за звуками хореографии: один упал, два упали, третий бросился через пути двух других.
Он бросился на Гасана как раз в тот момент, когда охранники достигли окон, их инерция и общий вес взорвали стекло и швырнули их через перила в палисадник.
Мужчины сцепились.
Их падение казалось бесконечным.
Беликов уткнулся лицом в потную рубашку Фархадова и почувствовал запах страха и ярости этого человека, почувствовал его напряженные мускулы, энергию и даже болезненно медленное бум-бум-бум сердцебиения, которое требовало жизни, даже в воздушном падении в лунном свете над лужайкой.
Глава 51
Хитроумная уловка, которую придумал и осуществил Гасан Фархадов, - в которой он, под видом Мансура Сабитова, мог управлять своей террористической операцией, скрываясь на виду, − умерла вместе с ним. О его смерти знала лишь горстка мужчин и женщин во внешней разведке.
В конечном счете подполковник Голубев и большинство аналитиков разведки полагали, что Гасан (Мансур) никогда не намеревался сдаться. Это была уловка, чтобы СВР и другие спецслужбы стали свидетелями смерти Фархадова. Гасан просто подставил вместо себя одного из своих боевиков, внешне очень похожего на прежнего Фархадова. Настоящий Фархадов собирался убить его сам или приказал бы убить в квартире над аптекой 'Авис', чему были бы официальные свидетели - сотрудники российской разведки.
И тут вмешалась капризная судьба. Фархадов узнал от Беликова, что Виктор Мандрыкин все еще жив и преследует его, одержимый желанием убить Фархадова за то, что он с ним сделал. Итак, настоящий Фархадов сбежал под дождем и позволил случиться "мести". Мандрыкин сделал за него всю работу.
Тот факт, что настоящий Гасан Фархадов погиб в Подмосковье, рядом с одной из конспиративных резиденций СВР, через шесть недель после того, как его считали погибшим в Баку, убедил российскую разведку, что у Фархадова, скорее всего, было время собрать воедино окончательные детали некой террористической операции где-то внутри России. Его появление в гостях у Беликова, казалось, означало, что его работа закончена. Его последним визитом к Евгению Турову была глазурь на торте, торжествующая развязность перед человеком, который думал, что перехитрил Гасана Фархадова, последний победный выпад перед финалом, когда Фархадов убьет Евгения и все закончится.
Благодаря информации, восстановленной с жестких дисков компьютеров в резиденциях Фархадова в Баку и Балакене, стало ясно, что начало операции, начатой Гасаном в течение последних шести недель, ожидало только окончательного сигнала от самого Фархадова.
Теперь почти все сошлись во мнении, что операция, вероятно, так и осталась на взводе, ожидая финального сигнала − сигнала, о котором будет знать только Фархадов, − который вызовет событие. Таким образом, секретность, окружавшую смерть Фархадова была первостепенной важности. Если бы стало известно о его смерти, кто-нибудь где-нибудь, когда-нибудь перенастроил бы операцию и привел ее в действие. Чем дольше его смерть будет храниться в секрете, тем больше времени у антитеррористических ведомств будет на то, чтобы попытаться раскрыть какую-то нить операции.