На этот раз она потянулась к нему и встретила его рот открытыми губами.
После этого было вполне естественно, неизбежно и необходимо, чтобы они медленно подошли к кровати, немного покусываясь, немного поцеловавшись, как влюбленные после их первой ужасающей, но восхитительной ссоры, бормоча, поглаживая тела друг друга и делая небольшие движения вокруг препятствия..., чтобы его избежать.
Они прошли через это... Поцелуи и бормотание ... «Хочу остаться с тобой ... Это только потому, что я волнуюсь, детка ...» Снялась и одежда.
А потом они легли в постель.
Волна глубокого удовлетворения захлестнула Ника, когда он крепко обнял ее теплое мягкое тело. Возможно, ее имя и не принадлежало ей, но все остальное в ней было абсолютно реальным - твердые, полные холмы, которые почти не танцевали вверх и вниз, когда она шла, плоский тонкий живот, который не нуждался в поясе, бедра изящной формы, которые плавно скользила по мере движения ее тела; мягкая сила ее восхитительных молодых конечностей - все это было реальным, и, когда камуфляжная одежда была снята, показалось, что даже больше.
Он быстро научился всему этому и наслаждался своими открытиями, как будто все это было для него совершенно новым. Например, ее единственная грудь - гладкая, мягкая, теплая - нет, не мягкая - которая внезапно выпирала, словно торжествуя или оценивая прикосновение его пальцев. А вот еще одна, которая распухла и прижалась к нему. И нежная долина между двумя высокими вершинами; здесь изогнутая равнина, на которой опирается; и вот еще одна долина, более мягкая и манящая, чем первая ...
Она тоже делала открытия и радовалась им. Его тело, как и ее, было одновременно расслабленным и напряженным, разрываясь от сильного удовольствия от возбуждения и мучительного ожидания восхитительно заманчивого и очень близкого будущего.
Он гладил ее, как если бы она была маленькой киской, и она комфортно мурлыкала под его прикосновениями. И она,.... терлась о него, растягивалась и снова свернулась клубочком. Она не умела щекотать, но и не настолько плохо, что ему пришлось прекратить пытливые ласки. Однажды, когда она захихикала глубоко и задрожала на мгновение, он убрал руку, но она схватила ее своими тонкими пальцами и вернула ее туда, где, по ее словам, она хотела.
Медленно, пока они лежали, котенок превратился в похотливого кота, а затем кот снова превратился в красивую, гибкую женщину, которая хотела отдать всю свою любовь и быть любимой в свою очередь. Ник почувствовал, как его ждущие, полурасслабленные мышцы напрягаются и рвутся. Огненные искры, пробившиеся по его венам, теперь распространились, объединившись в горячем, возбужденном чувстве, которое зашевелило все его тело и прыгнуло к ней. Он обернулся вокруг нее и позволил ей почувствовать его растущее желание, просто почувствовать его, не погасив пламя до того, как оно достигнет полной силы. Ее гибкое тело ответило плавным поворотом, заставившим их обоих застонать. Это был экстаз, но не из тех кощунственных занятий любовью, которые требуют вариаций, чтобы сделать их интересными. Он знал уловки любви - большое разнообразие любопытных поз, чувственные шутки, которые нужно возбуждать и возбуждать, маневры и атаки, которые могли разогнать страсть до тех пор, пока не было возврата, - но он также знал, что теперь он ему не нужен. Инстинкт подсказывал ему, что она скорее ненавидит, чем благодарна за это, и что она хочет отдать себя своим несложным, но полностью удовлетворяющим образом. Элисон не изменяла - по крайней мере, в постели - ни одна из тщательно изученных и просчитанных любовных связей, которые он испытал во время нескольких поездок ради AX. На этот раз это было не для AX; на этот раз это было для Картера и для нее.
Он поцеловал ее мягкое сладко пахнущее тело и почувствовал, как усиливается взаимное сияние.
Она занималась любовью просто и без стыда, не притворяясь ни новичком в этой области, ни тем, что это было для нее таким же обычным, как чашка кофе с сигаретой по утрам. Ее женские инстинкты позволили ей испытать искусство любви, которое не требовало дополнительных стимулов, чтобы ожить. Ее энергичные, но нежные движения и короткие словечки, которые она шептала ему, говорили ему, что она спала с кем-то только в том случае, если действительно хотела и если это было важно для нее. И поэтому для него стало очень важно, чтобы она чувствовала себя счастливой.
Повсюду она была бархатистой, с сильными молодыми мускулами под поверхностью. Их мускулы постепенно напряглись, и она вздохнула на ухо Нику. Ее руки были обвиты вокруг него, и ее бедра начали дрожать против его. Со сладким вкусом ее груди все еще во рту, он поцеловал ее с нарастающей теплотой, которая, казалось, слила их тела. Она ненадолго пошевелила ногами. Но это означало, что она была готова к просьбе дать и потребовать, чтобы ее приняли. В тишине, с закрытыми ртами, они отлично сошлись. Ее ноги сомкнулись вокруг него, и ее грудь, казалось, настойчиво стреляла в его грудь.