– Мне хотелось посоветоваться с вами, на кого при расследовании нужно обратить внимание в первую очередь. Кто из них способен отомстить вице-мэру за обиду – и не остановится перед убийством.
– Разве мои предположения могут служить уликой?
– Улики будем собирать мы. Но чтобы не распыляться, нужно разделить главное и второстепенное. Перво-наперво хотелось бы последить за теми предпринимателями, кто тесно связан с криминалом. Пусть это будут всего лишь предположения. Думаю, в данном случае неудачный опыт тоже может оказаться полезным.
– Мысль понятная, но... – извиняющимся тоном начал Владимирцев. – Светлана, сейчас я должен уехать. Вернусь через два часа. Тогда мы с вами сядем рядком и потолкуем ладком. А то ведь в спешке могу дров наломать, обидеть ненароком человека. Дайте мне, пожалуйста, ваш список. Я его посмотрю в машине.
– Только я ксерокс сделаю.
– Зачем? Я не потеряю.
– Все равно мне нужно иметь экземпляр. Мало ли что.
Чтобы попусту не тратить время, Перова решила поспрашивать о том же сотрудников мэрии, знакомых с коммерческой проблематикой. Посетила финансово-хозяйственный отдел, отдел промышленности и потребительского рынка. Представлялась, разговаривала с сотрудниками с глазу на глаз, гарантировала полную анонимность. Каждый последующий собеседник не знал, о чем говорили предыдущие. Показывая список из пятнадцати человек, она просила назвать троих наиболее оголтелых, внушающих определенные опасения.
Поначалу люди отказывались отвечать. Но не потому, что боялись, а просто никого не подозревали. Перова горячилась, доказывала необходимость такого опроса, напирала на то, что это поможет разыскать и наказать убийц Юрия Поливанова. Когда нет прямых доказательств, приходится опираться на интуицию. У одного человека она может оказаться никудышной, но за счет массовости может составиться картина, близкая к истинной. В чем-то это сродни составлению фоторобота – удается получить общее представление.
Поддавшись уговорам следовательницы, люди осторожно отвечали на ее вопрос, и результат ошарашил Светлану. Каждый сотрудник называл одну и ту же тройку! Это было удивительно, но все, не сговариваясь, предполагали, что организовать убийство неугодного им человека способны генеральный директор машиностроительного завода Балясников, президент строительной корпорации «Прогресс» Пыльченко и предприниматель Разумовский, владелец нескольких магазинов и предприятий быстрого питания.
Итоги выборочного опроса порадовали Светлану: подобное единодушие не может быть случайным. К Владимирцеву она пошла уже по инерции, только потому, что договорилась о встрече. Он-то, очевидно, в курсе того, что происходит в его городе, и наверняка назовет те же самые фамилии.
В отличие от своих подчиненных, Владимирцев откликнулся на просьбу следовательницы без колебаний: сразу назвал троих предпринимателей из большого списка. На две трети его мнение совпало с мнением остальных – прозвучали фамилии Пыльченко и Разумовского. А вместо Балясникова мэр написал директора завода лифтового оборудования Маянского.
Пока Светлана занималась выявлением круга «неблагонадежных» предпринимателей, Курбатов созвонился с экспертно-криминальным управлением областного ГУВД и вызвал эксперта, чтобы зафиксировать следы автомобилей, на которых приезжали преступники. Дело в том, что семнадцатого января, в день убийства Юрия Поливанова, была непривычная для этого времени оттепель, а потом резко похолодало. Морозы держатся по сегодняшний день. Когда выпал новый снег, он лег на прошлый, словно на наст. Курбатов надеялся, что следы машин сохранились.
Через час приехал эксперт-криминалист Тудоров. Курбатов был хорошо с ним знаком, и они без промедления рванули в поселок Ноготково.
Предположения Курбатова оказались верными. Роман Степанович в самых выспренних выражениях похвалил следователя не только за смекалку, но и за оперативность. Сегодня эти следы есть, а когда наступит оттепель, все пойдет насмарку.
– Мороз сыграл нам на руку, – готовя приборы к работе, приговаривал Тудоров. – Уж на что я терпеть не могу холода, а тут их благодарить нужно. Сыграли за нашу команду.
Роман Степанович – южный человек, родился и вырос в Молдавии. Видимо, он плохо переносил мороз, поэтому был одет в несколько свитеров. Однако чрезмерное количество одежды не мешало ему шустро двигаться. Он расчистил мягким веничком места, где останавливались машины преступников, сделал замеры, снял слепки, аккуратно заполнил специальные бланки.
– Оба раза приезжала одна и та же машина. Это можно сказать почти уверенно. Насчет того что смогу идентифицировать автомобиль по дефектам протекторов, вилами по воде писано. Все-таки снег – не глина. А марку, скорей всего, установлю.
– Уже неплохо, – кивнул Курбатов. Он знал, что при расследовании количество постепенно переходит в качество. Все эти мелкие наблюдения, подобно мозаике, составят общую картину.
Потом они осмотрели оба места убийства.
– Говоришь, местные опера не нашли вещдоков.
– В снегу сложно обнаружить.
– Трава тоже не подарок, – хмыкнул Тудоров. – Тоже возиться с ней упреешь. Если уж на то пошло, то в снегу искать в некоторых отношениях проще. Но противно. Нужно с грабельками, старательно, несколько раз пройти туда-сюда, каждый комочек поразминать пальчиками. Тогда все найдется.
– Беда в том, что здесь может ничего и не быть. Не обязательно же на месте преступления остаются вещественные доказательства.
– Гильзу нашли?
– Нет.
– Значит, гильза как минимум будет. Уже хорошо.
– Да она и не нужна, раз пуля есть.
– Ну гляди, тебе решать.
– Нет, – после минутного раздумья сказал Курбатов, – паспорта свои они вряд ли тут потеряли. Позолотин их нашел бы. А какие-то пылинки делу не помогут. Во всяком случае – пока не помогут. Если что-нибудь лежит под снегом, то сохранится до весны. Поэтому оставим резерв для поисков на черный день.
– Смотри. А то у меня сейчас есть славные практиканты. Руки у них чешутся. Они могут завтра здесь все перерыть.
– Ну давай еще немного подумаем, – сказал Курбатов. – Я звякну Турецкому, посоветуюсь.
– Давай сразу позвоним. Зачем размазывать сметану по тарелке, – сказал Роман Степанович и засмеялся: был у них в деревне один старик, который всегда говорил про сметану. Тудоров без устали упрекал его: мол, нет такой пословицы. А тут вдруг у самого вырвалось.
Анатолий Михайлович позвонил Турецкому, спросил, стоит ли практикантам прочесывать эти места в поисках вещественных доказательств.
– Еще как стоит! – сразу ответил тот.
– Вот видишь, Толя, – говорил на обратном пути Тудоров, – шеф без раздумий сказал, что искать нужно. Поэтому он начальник, а не ты. Решительность, брат, великое дело. Это половина успеха.
– Ты ведь тоже не начальник, – отмахивался следователь.
– И мне поделом – я тоже нерешительный.
Они вернулись в мэрию, где в холле первого этажа их поджидала освободившаяся Перова. Роман Степанович уговорил ее возвращаться с ним в Москву.
– А я с Володей поеду. Мы в одном районе живем, почти до дома довезет, – сказал Курбатов и пошел в прокуратуру.
Романова и Яковлев были довольны итогом своей деятельности: теперь у них имелся полный перечень дел, которыми занимался Юрий Поливанов за три года работы в прокуратуре.
Когда они вышли на улицу, было уже темно, как всегда зимой в это время. Теперь нужно заехать на Ударную улицу. В салоне связи Володя сразу понял, с кем вчера разговаривал Турецкий. На его вопрос высокий, длинноносый парень ответил утвердительно:
– Подошел ко мне незнакомый человек, сказал, что он из милиции, и спросил, о чем со мной беседовал тот посетитель. Ну я и сказал ему. Там же не было ничего особенного. Он только спросил, через какое время поступит оплата за мобильный телефон на его счет, а потом купил карточку экпресс-оплаты.
– Вы запомнили внешность того человека? У него имелись какие-нибудь особые приметы, – скажем, бородавки или шрамы?