Воспоминания того, как мне казалось обреченного на всю жизнь дня, заставили меня иначе прочувствовать, все то что было между мной и генералом.Потратив на свои мысли практически весь день, я все же решилась.Нужно с ним поговорить и наконец обозначить свое отношение к нему. Не могу я скрывать это, когда душа рвется к нему.Не могу и не хочу.Сегодня же поговорю с ним.
***Когда Люба пришла, делиться разговором с генералом не хотела. А самой спрашивать как-то неудобно. Не подруга же она мне.К вечеру, я поднялась на ноги, взяв костыли, доковыляла до палатки своего генерала. Остановившись у входа, я еще долго собиралась с духом.- Товарищ генерал Стрельцов, можно вас побеспокоит солдат Елизавета Поливанова?Из палатки незамедлительно вышел Стрельцов, возмущенно смотря на костыли.- Кто разрешал вам подняться?- Никто. Я поговорить с вами хотела.- Пока вы не окажетесь в своей постели, я ничего не хочу слышать.- Товарищ генерал, я нормально себя чувствую. Я пришла к вам поговорить. - начиная оправдываться.- Лиза если это не касается твоего здоровья, я другого слышать не намерен. - строго пронзая меня, ледяными глазами. - Это касается здоровья?- Нет. Но мне кажется, что если я не скажу, то оно возможно повлияет на него. - хотелось хоть как-то привлечь его к разговору.- Слушаю? - тяжело выдохнув он сухо отрезал.Ну почему именно так? Таким взглядом смотрит, словно предала его. От его вида не то чтобы, слова не выстраивались в предложения, я тела своего не ощущала, насколько мне холодно было от его глаз.- Генерал. - собравшись с волнением. - Когда мы были тогда в палатке... я боялась... - сразу заметив его недовольный взгляд поднявшийся вверх. - Что мне это все могло показаться...но ваш поцелуй... - его глаза впились в меня. - я почувствовала, то чего раньше не испытывала. Вы мне...- Генерал Стрельцов, у нас срочное объявление! - Макаров позвал его.- Говори, Лиза. - он не отпускал меня и сам не уходил.- Вы ... мне... - как дурочка я стояла, едва удерживая равновесие на костылях, чтобы не упасть. - Возможно нравитесь. - это я уже быстро прошептала, словно сама боялась признать. Видя снова его недовольный взгляд. - То есть не возможно, а точно ... нравитесь.- Ты только по этому ко мне пришла? - издевательским тоном проговорил. - Сказать что нравлюсь?... Иди в палатку, отдыхай, сама едва стоишь на ногах. - он снова сухо отрезал и ушел.А я продолжала, стоять в полном непонимании, что я сказала не так?Почему у него такая реакция?И что он хотел услышать?Я в полном смятении отправилась назад в госпиталь. Любы не было. А мои глаза уже на мокром месте.Я лишь хотела чтобы он понял моё отношение, но вышло иначе...Может я глупо поступила?И не нужно было к нему идти и вот так в лоб говорить?Дура...Но тогда почему мне кажется, что ты мне близок?Почему я чувствую себя счастливой, когда ты прикасаешься ко мне, тогда как прикосновения обычных людей лишь вызывают раздражение? Почему ты близок мне, хотя не чувствуешь то же, что чувствую я?Эти вопросы душили, и выматывали душу, мне впервые было больно от чувств, что я питала к мужчине, который их не разделил.Уткнувшись в мокрую подушку, сквозь всхлипы, я заснула.
***Так прошли две недели, мы едва виделись, а когда виделись то не разговаривали. И мне казалось уже бессмысленным идти на коротко срочные курсы снайперов. Раз тот, кто держит за меня ответственность, даже видеть не хотел.Я уже неплохо передвигалась без костылей. Боль присутствовала, но уже очень далекая и тупая. Настал день моего отъезда, меня провожал весь взвод, с призывами возвращаться и перестрелять всех немцев.Мне была приятна поддержка ребят. Пару парней даже пытались по ближе познакомиться, но как только на горизонте появлялся Стрельцов все мигом отлетали, то по делам, и на тренировки.В грузовике за рулем, в том самом на котором я сюда впервые приехала, сидел генерал.Я села рядом на пассажирское. Сердце стало отбивать бешеный ритм. За последнюю неделю я так близко с ним не оставалась, что сейчас было не по себе.Дорого была мучительно долгой и напряженной.Он не разу и не взглянул в мою сторону.