Мне в голову пришла ужасная мысль. Она и Бартоломе, который застрял на 12, оба были под землей, когда нас всех накрыл ардер. Что с ними случилось?
— Валентина, — позвала я.
Она заметно вздрогнула и нажала несколько кнопок. Экран мигнул, и по нему поплыли изображения маленьких мультяшных животных. Она начала двигать мышью, словно была сосредоточена на детской игре. Может, она и на самом деле получала удовольствие от игры, но что бы она ни делала раньше, это не имело никакого отношения к глазастым мультяшкам, заполонившим экран. Она лишь выглядела на 5. В действительности, она была старше, чем Жан-Клод. На самом деле, и она, и Бартоломе, оба были самыми старыми вампирами в Сент-Луисе. Они были пойманы в ловушку детских тел, но детьми не были.
Она оглянулась, улыбаясь; напряженность, которую я заметила на ее лице, когда только вошла в дверь, исчезла. На меня смотрело лицо хорошенькой девочки. Она даже могла заставить свои глаза наполниться этим наивным детским светом, но это была ложь. Ее обратили в слишком юном возрасте, чтобы она могла заниматься сексом. Но у нее были некоторые взрослые потребности, и они превратились в боль. На протяжении веков она была сексуальным садистом и профессиональным палачом. Это было и ее призвание, и хобби. Я гадала, чем для нее мог обернуться ардер.
Она нежно улыбнулась мне.
— Анита, хочешь поиграть со мной?
— К сожалению, мне нужно заняться полицейской работой.
Она надулась.
— Никто никогда не хочет играть.
Я не хотела задавать вопрос, но одна мысль о том, что я забыла о ней во всей этой неразберихе, вынудила меня спросить.
— Что случилось с тобой и Бартоломе прошлой ночью?
Она сложила руки на своей хрупкой детской груди и надулась сильнее. Сейчас она была на грани гнева.
— Он запер меня в гробу на несколько часов.
Я выдохнула, только теперь осознав, что задерживала дыхание. Я пыталась не выдать облегчения, которое ощутила. Но она заметила. В течение столетий она наблюдала за взрослыми и манипулировала ими.
— Мне жаль, — сказала я.
— Нет, не жаль.
— Да, я не сожалею, что тебя заперли, в то время как нас накрыло ардером, — уточнила я.
— При дворе Белль Морт, когда высвобождался ардер, мне позволяли поиграть с кем-нибудь, пока они занимались сексом.
Я уставилась на нее, не зная, что на это ответить.
— Она не имела в виду игру, Анита, — сказал Дамиан.
Я повернулась к нему.
— А что она имела в виду?
— Они позволяли ей пытать кого-то там, где никто не мог помешать ей или ее жертве.
— Я полагала, что ты лишь раз посетил двор, — заметила я.
— Одного раза было достаточно, — ответил он.
Он смотрел на маленькую вампиршу, и даже за черными глазами и пустотой очень старого вампира там было что-то еще.
— Ты же не был ее жертвой, — сказала я.
— Нет, не был.
— Но был его друг, — сказала Валентина. — Я слышала, что твой Мастер отправил его на солнечный свет, пока он не сгорел дотла.
Дамиан застыл рядом со мной, и я тронула его за руку. Смерть его лучшего друга и соратника была одним из худших его воспоминаний.
— Нам нужна комната, Валентина.
Она спрыгнула с кресла, приподняв подол своего розового платья, и подошла к нам. Темные кудри обрамляли ее вечное личико. Она остановилась, глядя на Дамиана.
— Мне понравился твой друг. Глупо было убивать его так. Я бы держала его в большей безопасности.
Рука Дамиана сжалась в моей руке. Я поинтересовалась:
— Что же делал Бартоломе после того, как он запер тебя в гробу?
Она посмотрела на меня, прищурившись.
— Почему твои глаза полностью темные?
— Новая сила, — ответила я.
Либо ее удовлетворил ответ, либо ее это не волновало.
— Бартоломе сделал то, что и всегда. Пошел искать женщину. — Она закатила глаза, и в этом жесте было больше от подростка, чем во всем остальном, что она делала. — Он теперь с ней. Она, кажется, совершенно одурманена им.