- Нам сказали, что у нас нет выбора.
- Я - большой сторонник того, чтобы выбор был всегда, - заявила я.
- Если мы уедем отсюда, нас убьют, - сказал Мефистофель.
- Если вы хотите остаться здесь, пока не станет безопасно, это одно. Но я желаю знать, хотите ли вы, двое, остаться здесь с нами и быть нашими тиграми?
- Что вы сделаете, если мы скажем, что не хотим? - спросил Гордость.
- Мне действительно не нравится вынуждать людей делать что-либо против их воли.
Они снова посмотрели друг на друга.
- Это не то, что мы слышали, - произнес Мефистофель.
- А что вы слышали? - поинтересовалась я, и первая капля гнева просочилась в мои слова.
- Разве ты не сделала его своей Невестой? - спросил Гордость, указывая на Никки.
- Да.
- Это ведь принуждение, - сказал он.
Я не могла с этим поспорить, и недостаточно хорошо их знала, чтобы объяснить, что я сделала это, чтобы спасти двух других мужчин, сидящих рядом со мной, что Никки похитил меня, и я использовала оружие, которое было у меня под рукой. Я не могла объяснить им это, так что я могла сказать?
- Да, это так.
- Но нас ты не хочешь принуждать? - спросил он.
- Скажем, я не хочу сегодня пополнять мой список грехов.
Они, нахмурившись, глядели на меня.
- Грехов?
Мефистофель поинтересовался:
- Что это значит?
- Это значит, что лишение кого-либо воли является злом. Я предпочла бы больше этого не делать.
- А что может заставить тебя сделать это снова? - задал вопрос Гордость.
- Самозащита или защита людей, которых я люблю.
Он посмотрел мимо меня на Никки:
- Ты угрожал Аните и ее людям?
- Да, - ответил Никки.
- Как?
- Я могу рассказать им? - спросил он.
Я подумала и затем сказала:
- Конечно.
- Я помог похитить Аниту, и мы грозились убить Мику, Натаниэля и Джейсона, волка зова Аниты. Мы забрали ее оружие, воспользовались магией, чтобы удостовериться, что она не может позвать на помощь, и ранили ее. Она сделала то, что могла, чтобы заставить меня быть готовым совершить все, что угодно, чтобы защитить ее и ее любимых мужчин.
- Ты не винишь ее? - уточнил Мефистофель.
- Нет.
- Почему нет?
- Не думаю, что могу.
- Что это значит?
- Это значит, что я не думаю, что могу винить Аниту в чем-либо. Я просто хочу доставлять ей удовольствие.
Гордость оглянулся на меня:
- Так он действительно твоя Невеста в полном смысле этого слова?
Я пожала плечами.
- Очевидно.
- Но тебе не нравится это. Ты беспокоишься, что лишила его свободы воли, - сказал он.
- Да.
- Почему? - поинтересовался он.
- А вас бы это не беспокоило? - спросила я.
Он только покачал головой, и его брат сделал то же самое. Хотя, возможно, я ошибалась, и они вовсе не были родственниками.
- Вы - братья?
- Кузены, - ответил Гордость.
- В вас видно сильное фамильное сходство, - заметила я.
- Не настолько сильное, как у Нечестивца и Истины, - возразил он.
- Верно, - согласилась я.
Я посмотрела на Джейка.
- Они не хотят быть очаровательными, и я тоже, ну и что нам делать?
- Ты нас спрашиваешь? - спросил Гордость.
Я повернулась к нему.
- Отлично, вам не нравлюсь я, а мне не нравитесь вы, это очевидно, но я собираюсь выяснить, что к вам чувствует мой внутренний тигр, итак, как вы хотите это сделать?
- Джейк предупреждал, что ты резкая.
- Ты еще не видел резкость, Гордость.
Он посмотрел на меня, и теперь в его глазах что-то появилось, возможно, интерес.
- Тогда я с нетерпением жду с ней встречи.
Я удержалась от улыбки.
- Это ты сейчас так говоришь.
Из дальней прихожей послышались голоса. Дамиан и Кардинал вошли, держась за руки, очень напоминая счастливую пару. Она взволнованно разговаривала с другой женщиной, которая могла быть только другим вертигром. Фамильное сходство было слишком сильным, так что без вариантов. Длинные желтые и белые локоны раскинулись по ее плечам. Ее глаза были такого же сине-золотого цвета, как и у Мефистофеля. Она была высока и соблазнительна, и когда она меня увидела, энергия просто-таки выплеснулась из нее. И этот всплеск был окрашен страхом. Почему она меня боялась?
- У вас прекрасные комнаты, - произнесла она с дрожью в голосе.
Жан-Клод сказал:
- Мы рады, что они вам понравились. Анита, это - Зависть.