— …потухли свечи, — я деловито прицелился в голову майора, но, передумав, засунул ствол за пояс брюк. — Колек, вызывай своих. Пускай приезжают и забирают эту мразь.
Майор зло сверкал на меня глазами.
Новиков взялся за трубку телефонного аппарата.
— И Ксюшку пускай захватят с собой, — дополнил я, вытаскивая из кармана сигарету. — Хватит ей на казенных харчах сидеть. Если уж ей там так понравилось, то как только стукнет восемнадцать, самолично отведу на сборный пункт. Пущай в армию забирают. А пока рановато, малявка она еще.
Приехали они быстро, не прошло и получаса, словно только и ждали звонка. Майора уволокли двое крепких и суровых парней, нацепив ему на запястья браслеты. И даже не удосужились перевязать, с чем я был полностью солидарен. Сам терпеть не могу предателей.
Мы с Новиковым спустились вниз на лифте за ними следом. Около подъезда нас поджидал полковник Пахутин, прогуливаясь около «Волги» и нервно покуривая.
Стоило мне появиться на открытом пространстве, как дверка машины стремительно распахнулась, и из нее выскочила Оксанка. Подбежав, она повисла у меня на шее, ликующе улыбаясь, и чмокнула в небритую щеку.
— Я так соскучилась по тебе, — прошептала она мне в ухо горячим ветерком. — Больше ни на шаг не отпущу.
— Обожди, Ксюха! — Я с трудом оторвал ее от себя, но она тут же ухватила меня под руку, тесно прижавшись сбоку. — Пойдем с будущим генералом пообщаемся.
Мы приблизились к Пахутину, и я протянул ему очередную дискету, достав ее из внутреннего кармана.
— Владей, полковник. Торжественно вручаю тебе копию знаменитой дискеты. Авось в хозяйстве сгодится.
Он, улыбаясь, взял ее. Но, услышав последние слова, непонимающе нахмурился.
— Почему копию? А где же оригинал?
Я улыбнулся и, неопределенно пожав плечами, ответил своей не удавшейся в прошлый раз шуткой:
— Где, где? В ФСБ.
И, закурив, продолжил уже серьезным тоном:
— Когда она будет в разных ведомствах, то я надеюсь, вы постараетесь помешать друг другу ее украсть. И, значит, деньги отправятся на какое-нибудь стоящее дело. А о деталях ваши боссы на самом верху договорятся. У меня же мания преследования…
И я крепко пожал руку Новикову, а затем и Пахутину, прощаясь.
— Нам пора в постель, детское время давно кончилось. Так что бывайте здоровы. Будет желание — заходите в гости.
А затем, обняв девчонку за плечи, с чувством выполненного долга направился к лифту.
— До свидания, Филин, — сказал мне вслед полковник. — И береги дочку. Она у тебя самая лучшая.
— Я знаю, полковник, — не останавливаясь, ответил я. — Только это не дочка, а невеста.
Ксюшка ошеломленно и в то же время лукаво вскинула ввысь пушистые ресницы и искоса, снизу вверх посмотрела на мою довольную физиономию. Губы ее изогнулись в счастливой и радостной улыбке, а в нежно-серых глазах блеснули ослепительно яркие алмазы слезинок.
— Но если зазнаешься — выгоню к чертовой матери, малявка! — строго сказал я и втолкнул ее в кабину лифта. — Ясно?!
Она кивнула головой, сжав губы и едва сдерживая смех. На щеках у нее заиграли симпатичные ямочки.