— Я вижу, как работает твой мозг. Боюсь, твое лицо выдало бы тебя в покер, мистер Беккет , — сказала она с легким вздохом.
— Это не вещи, правда? Это не вещи, это люди, о которых ты говоришь.— Воодушевление хлынуло в его кровь, мощное… так чертовски близко. Ближе, чем он себе представлял. — Я знал, что ты имеешь для него ценность. Когда те люди хотели застрелить тебя в Вашингтоне, я тогда понял, что Джозеф не собирался отпускать тебя.
Ее глаза стали жесткими, и уголки ее рта чуть опустились. Он попал в точку.
— Их беспокоят не вещи. Их беспокоишь ты.
Глава 11
— Почему ты думаешь, что она — причина этой встречи? — спросил Кен тихим голосом.
Рэнд посмотрел на человека, которого он называл братом вот уже пятнадцать лет, и задумался, не в первый раз, о нежелании другого человека вступать в схватку с Джозефом. Они с Рэндом создали компанию «Тридент » из глубокой потребности уничтожить человека, который убил Лили и Анну. Но Кен никогда не хотел Джозефа с такой страстью, как Рэнд. Он хотел уничтожить всю группировку, разбить ее в прах о камни своей ярости.
Рэнд понимал это, соглашался с ним, но Джозеф Бомбардье сам по себе был тем, чего он хотел больше всего на свете.
Перед его мысленным взором промелькнули светло -голубые глаза. Они насмехались над ним.
— Она мне сказала.
Кен фыркнул.
— И теперь мы верим убийцам только потому, что они просят нас об этом? — Он опрокинул рюмку виски и посмотрел на Рэнда прямо в глаза. — Я думаю, здесь что -то большее, чем ты готов мне рассказать. Я видел твое лицо той ночью, Рэнд. Ты начинаешь что -то чувствовать к этой женщине.
Рэнд отмахнулся от слов Кена, не желая погружаться в коварные воды. Его отрицание было мгновенным. Слишком мгновенным.
— Я никогда не смогу ничего чувствовать к ней, Кен. Но она сама упаковала себя в подарок для нас. Это все, чего мы ждали.
— Я хочу их всех, Рэнд. Джозеф — конечная цель, но я хочу, чтобы все они оказались у меня под рукой. Я хочу их уничтожить.
Рэнд кивнул, залпом выпил виски и посмотрел на Кена.
— Она становится сильнее с каждым днем. Я никогда не видел ничего подобного. Она чертова машина.
— Я знаю, что ты за ней следишь, — Это был единственный ответ Кена, и снова Рэнд задумался о том, что таится под седлом этого человека.
— Что у тебя на уме, Кен?
Кен посмотрел на него широко раскрытыми глазами.
— Ты издеваешься, правда? У нас под крышей чертов убийца — под той же крышей, заметь, которую ты построил для моей сестры — и все, о чем ты волнуешься, это она.
Ярость так сильно сжала мышцы Рэнда, что стакан в его руке разбился. Прежде чем он успел сделать вдох, он прижал Кена к стене, его предплечье давило на горло мужчины.
— Я нисколько не волнуюсь о той сучке наверху. Она — средство достижения цели, брат. Я никогда не предам Лили с убийцей.
Лицо Кена расслабилось, и он глубоко вдохнул.
— Сними свою чертову руку с моего горла, пока я не убил тебя.
Рэнд фыркнул.
— Ты можешь попробовать.
Кен поправил пальто.
— Я должен уехать сегодня вечером. В Шанхае возникло неотложное дело, которое требует моего внимания. Я должен вернуться в течение недели.
Неделя — это целая жизнь. Рэнд зажмурился и попытался расслабиться, пока адреналин циркулировал по его системе.
— Кто с тобой поедет?
— Мне никто не нужен, чтобы справиться с делами, Рэнд. Ты единственный, кто все делает сгоряча.
— Б удь осторожен. Я не знаю, что происходит, но чувствую, что все это движется к чему -то , — тихо сказал Рэнд.
— Я позвоню, если мне что -нибудь понадобится. Это простая задача по поиску места, но у Адама возникла проблема, с которой ему нужна помощь. Я буду держать тебя в курсе. — Кен повернулся и направился к двери, затем повернулся обратно. — Я имел в виду то, что сказал. Возможно, ты слишком близок к этому, Рэнд, чтобы сделать твердый шаг, когда придет время. Она уже убивала и не задумываясь убьет снова. То, что она бегает свободно по этому дому, беспокоит меня за твой здравый смысл, но это последнее, что я скажу об этом.
Рэнд кивнул, понимая беспокойство своего друга, но инстинктивно зная, что сейчас это правильный шаг. Она пришла к нему. У нее определенно есть план. Чего бы он не отдал, чтобы знать, что это за план.
Кен ушел, и Рэнд остался один со своими мыслями.
— Т вой друг мне не доверяет, — мягко сказала она из дверного проема.
Она была такой чертовски тихой, такой неподвижной в своем пространстве, что это было жутковато.
— Я тебе не доверяю. Это тебя удивляет?
Она улыбнулась и вошла в комнату, шаги были свободными, походка была притягательной. Ее маленький рост не соответствовал той силе, которую она могла привнести в свою ходьбу. Он сел, но больше для того, чтобы скрыть реакцию своего тела, чем для чего -либо еще. У него было два дня, чтобы измываться над собой из -за реакции на ее присутствие. Он ненавидел это, но никогда ничего с этим не сделает. Она была врагом.
— Не удивительно, нет. Мне нужно потренироваться. Где твое оружие?
Он рассмеялся.
— Ты шутишь, да? Я видел, как ты стреляешь, леди. Ты никогда не получишь оружие от меня.
— Придет время, уверяю тебя, когда тебе понадобятся мои услуги. Теперь, где оружие?
Он не ответил ей, и она переступила с ноги на ногу, нетерпение отражалось в ее упрямом подбородке.
— Если бы я хотела, чтобы ты умер, мистер Беккет, твой мозг лежал бы на асфальте в Вашингтоне. Я была очень любезна с тобой. Я пришла сюда из -за… того, что я начинаю считать… какой -то неверной идеи исправить ошибку по отношению к твоей семье. Не заставляй меня пожалеть об этом.
Ярость, которая утихла всего несколько мгновений назад с Кеном, вернулась в десятикратном размере. Он оказался перед ней, в промежутке между одним вдохом и следующим.
— Не смей угрожать мне, Пуля. Я мог бы убить тебя уже пять раз. Доверие — это улица с двусторонним движением.
Его дыхание коснулось крошечных прядей волос на ее лице, и ее глаза расширились. Он заметил все в ней, веснушки, пересекающие переносицу, черные круги вокруг радужной оболочки, нарушающие океанский синий цвет ее глаз. Ее дыхание было сладким.
— Т ы пила мой чай, — прошептал он, и по какой -то причине эта мысль успокоила его. Но он не отошел от нее.
— Да, мистер Беккет , — сказала она и продолжала смотреть на него, теперь ее щеки покраснели, грудь поднималась и опускалась, так что кончики ее груди касались его груди.
Он был притянут к ней так, как никогда не был притянут ни к кому, даже к Лили. Он коснулся ее губ указательным пальцем, прежде чем успел подумать о том, что он делает. Мягкие. Мягкие и пухлые, как лепестки. Он слегка потер ее нижнюю губу, поцарапанную место, и приблизил голову еще ближе. Она облизнула губы, это движение было инстинктивным, рожденным ее нервозностью. Ее зрачки расширились, и он заметил это издалека.
Рэнд был сосредоточен на одном: ее вкусе. Он провел губами по ее губам, прикосновение было мимолетным, но таким острым, таким чистым, что у него перехватило дыхание. Он двинулся дальше, хотел проникнуть в нее глубже, так он и сделал. Он закрыл глаза и дразнил шов ее губ языком. Она вдохнула, и когда ее рот открылся, он воспользовался этим. Его язык танцевал в ее рту, искал все теплые уголки. Ее вкус взорвался на его вкусовых рецепторах: сладкий чай, мята и что -то неопределенное, что -то ее собственное.