Он провел рукой по ее шее к плечу, вниз по руке, нашел ее руку и переплел свои пальцы с ее. Он схватил другую ее руку и сделал то же самое, подняв их, когда оттолкнул ее назад. Ее спина уперлась в стену с книгами, и, прежде чем он успел остановиться, он прижал ее руки к стене и прижал свой таз к ее животу.
Теперь она целовала его в ответ, ее язык скользил и щекотал его, ее рот был теплым и привлекательным. Она застонала и прижалась к нему, ее мягкий живот так чертовски идеально обнимал его твердость.
Рэнд отпустил ее руки, и они упали ему на плечо, пальцы впились в него. Он держал ее лицо в своих руках, провел пальцами по ее щекам, но не позволял им отстраняться друг от друга. Это был идеальный поцелуй, горячее дыхание обменивалось, а рассудок остался позади. Это продолжалось до тех пор, пока он не почувствовал, как поднимает ее ноги, обхватывая ее талию, а затем…
Звук у двери заставил его поднять голову.
— Простите, мистер Беккет, — тихо сказала Сесилия , домработница. Он услышал, как она отступает по коридору, и глубоко вздохнул.
Пуля убрала руки с его плеч, и на секунду он скорбел об этой потере. Что, черт возьми, он делал?
Он отстранился от нее и повернулся, проведя рукой по волосам. Черт возьми.
Она не издавала ни звука, и это его бесило. Он дышал, как паровоз, и был чертовски не в себе. Он поцеловал ее. Что за…
— Меня никогда раньше не целовали.
Это сразило его наповал. Он повернулся и посмотрел на нее. Ничто не могло подготовить его к этому удару.
Она была красива. Свет позднего вечера падал на нее, освещая ее на фоне книжных полок, рыжие волосы сияли длинными волнами, почти доходя до талии. Ее щеки были румяными, губы опухшими, голубые глаза блестели лихорадкой, которую он разжег в ней.
И он был первым, кто сделал это? Что -то внутри его груди треснуло, и наружу хлынули эмоции, которые он сдерживал семь долгих лет. Вожделение, тоска, потребность, желание, все это было там. Проклятье. Он хотел бы разгневаться, разорвать ее на части за то, что она позволила ему поцеловать ее, за то, что она позволила.
— Вижу. — Это все, что у тебя есть, Рэнд? Серьезно?
Она рассмеялась. Закинула голову, закрыла глаза и рассмеялась вслух. Затем прекрасный звук оборвался, и она огляделась, в ее глазах затаилось что -то зловещее.
Она выпрямила плечи и нервно улыбнулась.
— Я уверена, что видишь
Он не мог сдержать улыбку, которая расплылась по его лицу. Под убийцей была женщина. Он рассчитывал на это, хотя не совсем до такой степени. Он не был готов заметить эту женщину.
Кого, черт возьми, он дурачит? Он заметил ее в тот первый день. Она перехватила у него дыхание одним своим взглядом, и даже зная, что она убийца, он был притянут ее взглядом.
— Оружие? — Она отстранилась от стены, на ее лице застыла маска безразличия.
— Завтра, — ответил Рэнд.
— Сейчас. — В ней не было ни капли уступчивости.
— Завтра, — процедил он, посмотрел на ее лицо и зарычал. — Черт, пошли.
Он не стал ждать, чтобы посмотреть, последует ли она. Вниз по коридору, напротив тренажерного зала, была еще одна комната. Он набрал код, зная, что она следит за каждым его движением, и провел ее внутрь.
Он бросил на нее взгляд, когда они прошли всю комнату, и то, что он увидел, заставило его поморщиться.
Она улыбалась. Это была жесткая и холодная, горькая улыбка, но такая спокойная, что было больно ее видеть.
Она подошла к винтовкам и сразу же потянулась к снайперской винтовке Remington M24, достала ее из шкафа и отнесла к столу в центре комнаты. Ее лицо опустело, когда она села и начала разбирать оружие.
Он наблюдал за ней, не в силах оторвать от нее взгляд. Это было как смертельный танец между ней и винтовкой. Она обращалась с ней как с любовником, лаская детали, держа их перед собой, прежде чем поставить их на стол. Его кулак сжался, и ему потребовались все силы, чтобы разжать его. Он делал это слишком часто рядом с ней.
Она закрыла глаза, как только полностью разобрала ее, и сказала:
— Я никогда не стреляла из этой модели.
— Это потрясающее оружие.
Пуля пожала плечами.
— Потрясающим было бы ружье Winchester Model 70 .308 калибра с болтовым затвором, выпущенное до 1964 года, с инкрустированной слоновой костью, ореховой ложей — Ее веки дрогнули. — Единственное, что может сделать потрясающее еще лучше, — это дополнить его оптическим прицелом Swarovski Optik Z6 30mm.
У него не было ответа на это. Она была абсолютно права. Эта винтовка была бы мечтой любого снайпера.
Затем волнами его охватило изумление, заставляя его сердце биться все быстрее и быстрее, когда она собрала Remington менее чем за минуту. Она не открывала глаза, пока оно не было полностью собрано.
— Мне нужны боеприпасы. — Она посмотрела на него и сказала: — И прицел.
***
Выражение на его лице было бесценным, но она не могла позволить себе раствориться в нем. Она уже сделала это в библиотеке и хотела большего. Его губы на ее губах были такими странными, но такими правильными. Это ее пугало.
А Реми ничего не боялась. Кроме того, что теперь она боялась. Она боялась того, что Рэнд Беккет заставил ее почувствовать несколько минут назад. Его язык был теплым бархатом против ее, его тело — безопасным убежищем…
Она покачала головой. Такие мысли были опасными. Она не могла позволить себе идти по такому пути.
Он зашел глубже в комнату, а затем вернулся с одной коробкой с надписью «Leupold » и другой с надписью «Winchester ». Она установила оптический прицел Leupold и вытащила три патрона калибра. 300 Winchester. Remington был с болтовым затвором. Она зарядила три патрона и встала.
— Где тир? — спросила она.
— Т емно. Завтра. — Его голос был жестким.
Ее руки скользили по оружию, запах оружейного масла и металла был сладким во рту. Это было то, что она знала, что было ей знакомо. То, что он заставил ее почувствовать раньше, было неправильным и пагубным для ее цели.
У нее была работа.
— Этот прицел предназначен для ночной стрельбы. Покажи мне чертов тир. — Если в ее тоне звучало отчаяние, то ничего не поделаешь. Ей нужно было снова привыкнуть к тому, зачем она сюда пришла, ей нужно было укрепить себя в своих причинах.
Он провел рукой по волосам. Мышцы его руки напряглись, бицепс вздулся под тонким хлопком белой футболки, грудные мышцы двигались под белой тканью, дразня.
Она закрыла глаза, обратилась к своему центру.
Я найду его сама.
Он фыркнул.
— Послушай, ты не можешь стрелять так поздно. Это привлечет внимание. Завтра будет достаточно времени.
Она положила винтовку на стол и вышла. Она должна была признать границы здесь. Не стоит привлекать внимание. Она направилась к лестнице и остановилась, когда он позвал ее.
— Да? — Она не повернулась. Она может посмотреть на его губы, а потом захочет снова.
— Будь здесь в пять, и мы отправимся на нижний тир.
Реми едва сдержалась, чтобы не отсалютовать. Вместо этого она кивнула и направилась вверх по лестнице.