Его друг, его брат, в этот момент сделал шаг, и Рэнд выкрикнул предупреждение, но беспокоиться было не о чем. Она одной рукой обхватила горло Кена и сжала его. Лицо Кена уже покраснело, глаза вылезли из орбит, в них читался отчаяние. Он опустился на колени, не в силах сделать ничего больше. Адам и Дмитрий не двигались, просто наблюдали за тем, как женщина ростом едва ли в пять футов уложила мужчину на полтора фута выше ее одной лишь рукой.
Она приблизилась к нему, но не ослабляла хватки, вдавливая большой палец и пальцы в область вокруг его кадыка.
— Видишь, мистер Нодачи , было много случаев, когда мое присутствие представляло для тебя угрозу. И все же я ни разу не сделала шаг, ни разу не нажала на курок. Как ты думаешь, почему? — Кен схватил ее за руку, и Рэнд знал, что его хватка была болезненной, но она держалась.
— Если ты скоро не отпустишь его, ты убьешь его. Не пулей, но результат тот же, да? — бесстрастно спросил ее Рэнд.
Она посмотрела на Рэнда, и он почувствовал удар ее безжизненного взгляда, как удар кувалды по животу. Чему, черт возьми, ее научили?
Она оттолкнула Кена от себя. Он упал, кашляя и хрипя, но быстро поднялся, пытаясь вдохнуть. Пуля повернулась к Рэнду. Ее бледные глаза горели яростью тысячи солнц, и он чувствовал ее боль, чувствовал ее запах, знал ее чертову боль так глубоко, что хотел избить Кена за то, что заставил ее прибегнуть к этому.
— Я могла бы убить вас всех сто раз, и сейчас вы бы были всего лишь пылью в ветру. Мои сестры и я выбрали вас и «Тrident Corporation », не за то, что вы потеряли, а за то, кем вы являетесь. Сильными, способными, хорошими. — Она резко вдохнула и выпрямилась. — Теперь я начинаю сомневаться, не такие ли вы все, как Джозеф Бомбардье… слабые, ничтожные, самодовольные дураки, прячущиеся за покровом праведности.
— Мы мужчины, это правда, Гретхен. Хорошие мужчины? Не знаю. Но мы сражаемся за невинных, и мы сделаем все возможное, чтобы уничтожить «Коллектив ». — Он произнес эти слова, дал ей единственную гарантию, которую мог дать в этот момент. Ему оставалось надеяться, что этого будет достаточно.
Он назвал ее по имени, и она сузила глаза. Пройдет ли она мимо этого? Сможет ли он? Она посмотрела на Кена, и у того хватило ума отвернуться.
— Трудно смотреть на того, кого ты уничтожишь без причины, не так ли, мистер Нодачи ? У меня тоже была такая проблема раньше. Вот почему твой мозг все еще на месте.
— Черт возьми, ты убийца! Как, черт возьми, нам доверять тебе, когда тебя финансирует «Коллектив »? — голос Кена был хриплым.
Она фыркнула и перекинула косу через плечо.
— Я не просила твоего доверия, мистер Нодачи. На самом деле, я не просила тебя ни о чем, черт возьми. Мне не нужна твоя вера, и твое сочувствие мне тоже не нужно.
Рэнд поймал ее взгляд и задержал его, в нем чувствовалась решимость.
— Тогда что же нужно, Пуля? Что, черт возьми, ты хочешь?
Ее голос был холоднее всего, что он когда-либо слышал в своей жизни. Бессмысленно, он захотел заплакать от её прикосновения к его разуму.
— Все очень просто. Я хочу твою жизнь.
Глава 20
Ее заявление долго висело в воздухе. Несмотря на всю горечь и язвительность ее слов и манер, она забрала жизнь из комнаты, уходя. Каждый из мужчин смотрел на другого, не зная, как, или даже что, чувствовать. Гнев? Страх? Было сложно разобраться в ее значении, когда она не осталась, чтобы расшифровать его.
— Вот и все, Рэнд. Женщина, с которой ты трахаешься , хочет твоей жизни. — Кен рассмеялся, но смех был пустым и безрадостным.
— Кен, заткнись, прежде чем я сам пущу в тебя пулю, — прорычал Рэнд.
— Я знаю, чего она хочет, — тихо сказал Дмитрий, стоя у стола Рэнда.
Адам напрягся и бросил Дмитрию странный взгляд.
— Да? Поделишься, или будешь весь загадочным и дерьмовым?
Рэнд знал с того момента, как вытащил ее из своей водяной ямы, зачем она пришла. Но он подождал, чтобы услышать это из чьих-то других уст.
— Все чертовски просто. — Дмитрий кивнул и посмотрел в окно. — Мы приманка.
Кен и Адам молчали. Рэнд вышел из комнаты, что-то толкало его к ней, заставляя его найти ее и сделать… что-то.
Ее не было в ее комнате, и когда он спустился вниз, Кен ждал его внизу.
— Она убийца, Рэнд. Мы не можем доверять никому, кто связан с ней.
— Она убийца. Не забывай, я видел ее в действии, но, Кен, она наш шанс прорваться. Нам просто нужно держаться достаточно крепко, чтобы, если она ведет нас в ловушку, мы ее расставили первыми.
Кен наклонил голову.
— Ты действительно думаешь, что можешь использовать ее таким образом? Что она не подозревает о каких-либо возможных ответных действиях? У «Коллектива » есть преимущество. Они знают нас. Мы очень мало знаем о них. И да… — он поднял руку, чтобы прервать протест Рэнда, — у нас есть список членов. Ну и хрен с ним. Ты попал в его дерьмо, когда подорвал склон той горы, Рэнд. Весь его маковый урожай в том году пострадал. И это стоило тебе жены и дочери. Единственное, что у тебя осталось, это твоя жизнь. Он ее тоже заберет. Не облегчай ему задачу.
Рэнд скрестил руки на груди и просто смотрел на своего лучшего друга.
— И ты трахаешь ее. Ты не думаешь, что это исказит твое восприятие? — В голосе Кена звучало сомнение.
Рэнд покачал головой, в его языке прозвучало решительное отрицание.
— Просто не надо. С того момента, как ты позвонил мне в Сиэтл, что-то в твоем голосе было не так. Она каким-то образом сумела тебя обмануть. Я смотрю на нее и вижу убийцу. Ты смотришь на нее и видишь… ну, черт возьми, что ты видишь?
Он не мог ответить. Потому что, хотя он видел не так много, как Кен в Пуле, Гретхен поймала его…
— Он видит месть, мистер Нодачи. Во всей ее красе, красный цвет крови, черный цвет смерти. Я ничто для мистера Беккета, уверяю вас, — голос Пули пробежал по позвоночнику Рэнда, заставив его яйца сжаться. Он не сводил глаз с Кена. Не стоило позволять этому человеку увидеть слишком много.
И уж точно, все было бы написано на лице Рэнда, если бы он посмотрел на нее прямо сейчас. Напряжение сковало его. Он отправился ее искать после того, как она ушла из библиотеки, желая получить какое-то подтверждение и иррационально желая ее успокоить.
— У Джозефа есть поговорка: «Не позволяй врагу знать тебя. Пусть он почувствует тебя, когда ты забираешь у него дыхание ». Я повторю только еще раз, если бы я хотела, чтобы кто-то из вас был мертв, вы бы были мертвы. Меня обучали всем видам боевых действий, но я заслужила свое имя. Пуля — это то, что я есть. Кто я есть. Я не могу извиняться за жизни, которые я забрала. Нет причин. Так что у вас есть выбор: позволить мне дать вам информацию или… — Она рассмеялась, и этот звук был резким. — Но мы знаем, что вы этого не сделаете. Потому что, когда убийца дарит вам путь к справедливости, это как-то портит вашу честность, не так ли? Ах, извилистые тропы, по которым мы идем, чтобы оправдать свои действия. Мне не терпится посмотреть, что вы выберете.