— То есть, по сути, у него есть собственная мини-страна в горах Арекипы с неограниченными ресурсами для обеспечения безопасности. Я правильно понимаю?- спросил Дмитрий мягким, но стальным голосом.
— Oui , rien n’est trop cher quand il s’agit de (прим. фр. да, ничего не дорого, когда дело касается ) — Рэнд поднял руку, прерывая ее, и на ее лице отразилось замешательство.
— По-английски, — попросил он, смягчая команду легкой улыбкой.
— Да, деньги не проблема, когда дело касается безопасности. И так как они все собираются в зале, проще жить под одной крышей. Это позволяет следить за каждым и так далее. Джозеф не позволяет никому ночевать за пределами территории во время собраний. И можете быть уверены, что он будет особенно бдителен теперь, когда его Первая команда вышла из-под контроля.
Кен кашлянул, и взгляд Реми упал на него. Его глаза горели ненавистью, но в его манерах чувствовалась тайна. Она не могла понять, в чем дело, но с тех пор, как он вернул Клинка, Кен Нодачи стал каким-то… странным. Да, его ненависть была очевидна, но ее яд словно был притуплен.
Его ненависть была явной, но язвительность смягчалась хитрыми вопросами и подрывными замечаниями, направленными на то, чтобы вытащить из нее информацию, одновременно подрывая ее уверенность.
Он не знал ее хорошо. Вообще, не знал. Она не зависела ни от кого для уверенности в себе. Это была еще одна эмоция, которую она не испытывала уже очень давно, потому что она говорила о другой стороне медали. Чтобы быть уверенным в себе, нужно сначала испытать сомнение. Джозеф давно вытравил оба этих чувства из Реми. Не могло быть никаких сомнений там, где существовала только тренировка и мастерство.
Но она понимала, откуда он исходит. Она ждала, пока он заговорит.
— И если бы вы могли поделиться с классом, почему вы ушли в отрыв? — Тайны…
— Я не знаю, насколько эта информация связана с вашей целью. — Она подняла руку, когда он открыл рот. — Иными словами, это не ваше дело. Мы дезертировали, это все, что вам нужно знать.
Он встал и наклонился над столом.
— Значит, я спрошу в пятидесятый раз. Почему мы должны вам доверять? Почему, черт возьми, мы должны воспринимать ваши слова всерьез?
Гнев пронесся через Реми, раскаленный и неоспоримый. Ее взгляд был устремлен на его лицо, и ее ладони чесались от желания схватить оружие. Она потянулась к своему Вальтеру, прежде чем поняла, что намеренно не пристегнула его в кобуру, прежде чем спуститься сюда.
Ее предусмотрительность спасла ему жизнь сегодня. Хотя он, вероятно, не оценил бы того, что узнал об этом. Рэнд тоже встал.
— Нет, Рэнд , — сказал Кен грубым голосом. — Она должна сказать мне, почему я должен слепо следовать за ней.
— Бывают моменты в жизни каждого из нас, когда мы должны принимать решения, основываясь на том, что перед нами, мистер Нодачи. Правда в том, что вы для меня никто. То, что вы потеряли, то, что вы пережили, не имеет значения в моем мире. Я пришла сюда за местью. И через эту месть — за свободу. Я думала предложить Трезубцу возможность поучаствовать, но не ошибитесь. У меня есть средства осуществить свою месть в одиночку, так что вы можете либо сесть в поезд, либо смотреть, как он уходит со станции. В любом случае, мое прошлое вас не касается.
Она говорила ровным голосом, лишенным каких-либо сильных эмоций. Его брови нахмурились, а челюсть сжалась. Гнев сидел на его плечах, как тяжелый груз. Он выглядел прямо злобным.
— Она потеряла больше, чем мы оба, Кен. Ты потерял сестру и племянницу. Я потерял жену и дочь. Она потеряла всю свою жизнь. Не давите на нее. Она уже достаточно страдала. — Голос Рэнда был резким в тишине, оставшейся после ее заявления.
Кен покачал головой и потер рукой лицо.
— Она может лгать вам. Вы уязвимы в этом…
Рэнд хлопнул рукой по столу, и звук прокатился по комнате.
— Я не был уязвим много лет, Кен. Их нет. Я могу найти тех, кто сделал это. Ты не должен верить ей, но должен верить мне.
Кен вздохнул, и его плечи опустились. Там, где мгновение назад на его плечах сидел гнев, теперь сидело поражение.
— Продолжай, — сказал он и сел обратно.
Рэнд тоже сел, и Реми повернулась к доске, которую они установили. На ней было несколько спутниковых снимков, показывающих дом Джозефа и прилегающие постройки. Сарай, расположенный дальше всего от главного дома, привлек ее внимание и заставил сжать кулаки.
— Лучший способ справиться с Коллективом – это изнутри. Были предприняты шаги, которые приведут к раздору и недоверию между членами. Это единственный способ гарантировать, что все будут подозревать друг друга. Список имен, который я вам дала, полный, однако каждый год появляются новые игроки. Новые люди вступают в группу, когда другие умирают или их убивают. Это не обычная встреча. Все это связано с дезертирством Первой команды. Другие команды охотятся на нас. Те, кого убили вчера, это всего лишь один из двадцати, по крайней мере, кого Джозеф держит в запасе.
Ей потребовалась минута, чтобы вернуть свои мысли к сути происходящего. Лицо матери мелькнуло в ее памяти, и она глубоко вдохнула. Где она остановилась? Ах да, предоставляя им информацию, чтобы они могли разработать план проникновения. Она слегка покачала головой. Их планы окажутся бесполезными. Она и ее сестры давно все спланировали, и их конечная цель была слишком важна. Она включит его в дело, и он отомстит, но это будет не так, как он предполагает.
Она и ее сестры будут теми, кто разделается с Джозефом. Убить его – их задача. Она будет повторять это столько раз, сколько потребуется, чтобы заставить всех помнить.
— Их больше, таких как ты? — голос Дмитрия звучал надеждой. На секунду ее озадачило это, а затем она отбросила мысль, которая промелькнула в ее голове.
— Их гораздо больше. Никто не обучен так хорошо, не так универсален и не так опытен, как Первая команда, но да, у него есть другие, которых он держит в лагере. Некоторым всего по десять лет.
— Какого черта? — Недоверие Адама задело Реми, но тот факт, что Джозеф брал детей и воспитывал их как убийц, был для нее совершенно правдоподобным. Она сама это пережила.
— Он забирает маленьких детей любыми способами, которые ему кажутся удобными, и изолирует их. Вот здесь, — сказала она тихо, указывая на сарай, от которого у нее бежали мурашки. — Здесь он их держит. Наверху это безобидный сарай. А внизу — подземные камеры, где он одновременно ломает и тренирует потенциальных кандидатов для своих команд убийц.
Ее слова встретили тишина. Отвращение мужчин висело в воздухе, как мрачный покров. Реми не повернулась к ним, не смогла. Где-то за последние несколько недель то, что кто-то из них думал, стало для нее важным… и это повлияло на нее.
Рэнд кашлянул.
— Сколько их бывает в любое время?
Она закрыла глаза и глубоко вдохнула, позволяя воздуху, заполняющему ее легкие, успокоить ее.
— От десяти до двадцати девочек. Во время моего последнего визита в сарай я насчитала двенадцать. Все зависит от того, смогли ли они выжить после тренировки. Если нет…