— Он убивает их, да? — Снова Дмитрий, его голос был холодным и смертоносным.
Она кивнула. Реми когда-то совершила роковую ошибку, пытаясь защитить одну из юных, когда сама была не старше четырнадцати. В результате две девочки были убиты у нее на глазах. При воспоминании об этом у нее онемели конечности, и грудь сжалась.
Она встала перед маленькой девочкой, когда Минтон поднял пистолет. Он посмотрел на нее, а Джозеф схватил другую девочку и выстрелил ей в голову, прежде чем Реми успела среагировать. «Я убью одну за каждую секунду, пока ты будешь продолжать стоять там », — сказал он мертвым голосом.
Реми знала, что он сделает это. Она тут же отступила.
Всхлип вырвался из нее, прежде чем она успела остановиться. Он сотряс ее до основания, заставив ее опуститься на колени. Ее тренировка, по-видимому, сломалась, и вместо льда, который когда-то струился в ней, теперь бурлила бело-горячая лава, разрушая ее структурированное существование.
Как он мог убить такого прекрасного ребенка? Как он мог убить так много?
Это было тяжело. Она подавила это воспоминание, понимая, что не выживет, если оно останется свежим в ее памяти. И теперь оно атаковало ее с яростью, брызги крови маленькой девочки, которые летели в сторону Реми, тяжесть ее крохотного тела, которое упало на бок Реми. Испуганный взгляд ребенка упал на нее всего за несколько секунд до того, как пистолет Минтона проделал в ней дыру.
Она похоронила обеих девочек сама и прямо рядом…
Реми подняла взгляд и встретилась с Рэндом взглядом. Он опустился на колени рядом с ней. Она не почувствовала его присутствия. Поглощенная воспоминанием, она потеряла бдительность. Он провел большими пальцами по ее лицу. Она плакала – это было похоже на разрыв на части.
— Не делай этого здесь, — предостерег он жестким тоном. Его взгляд был строг, но глаза гораздо мягче.
Это позволило Реми собрать себя и сложить все кусочки обратно внутрь. Она вытерла лицо и встала, все еще не глядя ни на кого в комнате, кроме Рэнда.
Он тоже встал и вернулся к своему стулу, устало сел, но так и не отводил от нее взгляда.
Он держал ее силой своей воли, и она погрузилась в него, позволив его силе стать ее силой. Еще один глубокий вдох, взгляд, не отрываясь, на нем, и слова хлынули наружу.
— Джозеф Бомбардье – убийца без угрызений совести. Его единственная мотивация – власть. Он ест, спит и дышит ею, и где-то на пути к вершине он решил, что хотел бы иметь в своем распоряжении целую армию убийц. Он решил, что лучший способ сделать это – взять маленьких девочек и превратить их в оружие. Он добился успеха.
Ни одна команда не добилась такого успеха, как Первая, но, как я уже говорила, существует по меньшей мере двадцать других отрядов, либо полностью обученных, либо близких к завершению подготовки. Он направит каждого из них на вас, на меня, на любого, кто встанет у него на пути или помешает его жизни. Они умрут, не зная другого способа существования, потому что их приучили убивать по приказу и защищать Джозефа до последнего вздоха.
— Встреча в Арекипе посвящена обсуждению того, как лучше поступить: вернуть Первую команду или уничтожить нас. Он потерял контроль над своим самым подготовленным отрядом и бросит все силы Коллектива на поиски или уничтожение нас. В Первой команде четыре человека: я, Клинок, Стрела и Кость. Мы убивали и будем убивать снова. Это все, что мы знаем. Пока Джозеф Бомбардье не будет стерт с лица земли, мы будем преследовать его.
Реми глубоко вздохнула, подавила панику, возникшую из-за раскрытия информации о Джозефе, и заговорила с группой, хотя ее слова были предназначены для Рэнда.
— Я не могу обещать, что мы предоставим вам ваш шанс, но я поделюсь тем, что знаю о Джозефе, и позволю вам отслеживать мои передвижения. Я поделюсь своими знаниями, но когда придет время падения Коллектива, Джозеф Бомбардье будет нашим. Вы слышите меня? Его должны убить я, Клинок, Стрела и Кость. Если вы встанете у нас на пути, вы пострадаете. Мы убьем его или умрем, пытаясь это сделать.
— Поэтому, если вы думаете украсть его у нас, вы зря тратите время. Моя надежда, придя сюда, заключалась в том, чтобы использовать «Трезубец » в качестве приманки, «наживки », как вы выразились, одновременно предоставив вам возможность наблюдать, как мы уничтожаем Коллектив. Каждый из вас этого заслуживает. Некоторые из вас – больше, чем другие. Использовать вас в качестве наживки больше не потребуется. Джозеф знает, что задумала Первая команда, и собрал свои ресурсы, окопался в ожидании, что мы придем к нему.
— Это всегда было нашим планом. Если бы нас заставили атаковать его на международной территории, нам потребовался бы охват и присутствие «Тридент Корп », чтобы облегчить нам путь. Вы были бы скорее отвлекающим фактором, чем чем-либо еще. Но он сделал то, что мы надеялись. Он решил нас подразнить, оставшись в Арекипе. Я радуюсь этому, как, я уверена, и мои сестры. Мы были уничтожены, перестроены, обучены и выжили там – Арекипа внутри нас всех, расположение местности, тропы через джунгли и горы. Мы знаем Арекипу и Джозефа.
Взгляд Рэнда сейчас был ледяным. Ему не понравились ее слова, но он знал, чего ожидать. Он был, вероятно, самым умным человеком, которого она когда-либо встречала. Он читал ее с самого начала.
— Ты думаешь, что ты достаточно хороша, чтобы расправиться со всеми именами из этого списка? — спросил он низким голосом.
— Я рассчитываю на то, что мои сестры уже привели в действие планы по устранению трех четвертей из них. Я тоже внесла свою лепту. Члены собрались в Арекипе из страха. Они ждут от Джозефа ответов, и он сделает все возможное, чтобы предоставить им головы Первой команды. Если он не сможет, он пожертвует остальными членами Коллектива, чтобы спастись. У него есть места, где он прячется, о которых даже мы не знаем. И у него есть нечто, что для нас бесценно.
— Что? Что у него есть? — прорезался голос Нодачи.
— Опять же, это не твое дело, — начала она, а затем остановилась, когда на его лице появилась хитрая улыбка.
Что-то маслянистое пробежало по Реми. Нодачи знал что-то, чем не делился с классом. Клинок серьезно недооценил совладельца «Тридента ». Этот человек не мог знать о…
— Это мальчик, не так ли? — удовлетворение прозвучало в его тоне, и все внутри Реми затрепетало.
Она оказалась перед ним в мгновение ока.
— Что ты знаешь о нем? — потребовала она, положив руки на подлокотники его кресла и наклонившись ближе.
Рэнд зарычал низким голосом. Она не посмотрела на него, не уделила ни секунды, чтобы задуматься о том, почему, черт возьми, он расстроен.
— Не трогай ее, Кен, — процедил он сквозь зубы.
Кен улыбнулся, и в этой улыбке были все страхи Реми.
— Что ты знаешь о мальчике, мистер Нодачи ?
Ее клинок нашел опору на его горле, и его зрачки расширились.
— Опусти нож, Гретхен, — приказал Рэнд. Она чувствовала больше, чем слышала, как Дмитрий и Адам двигались за ней. Рэнд не шелохнулся. Она была настолько настроена на него, что каждый его вздох успокаивал ее. Но не сейчас.
Он усмехнулся.
— Я ничего не знаю о мальчике. Я же сказал тебе и твоей чертовой Клинку.