— Я всегда знала, что за это придется заплатить цену. Каждая жизнь, которую я забрала, привязывает мою душу к этому миру. Планы, мистер Беккет, не имеют смысла, если у тебя нет цели. У меня только одна цель — уничтожить Джозефа Бомбардье. —Голос тусклый, взгляд пустой, она была бесчувственной.
Рэнд знал лучше. Он чувствовал ее огонь, пробовал ее жар. Под болью и горечью, которые она отказывалась признавать, была женщина, к которой он прикоснулся, женщина, которую он желал.
— Я думаю, что мы все разделяем эту цель. Но потом, наверняка ты думала о том, что будешь делать?
Она покачала головой.
— Я попытаюсь выжить. Вы имеете хоть какое-нибудь представление о людях, которые, вероятно, даже сейчас ищут меня? Матери, братья, сестры и отцы — я убивала людей, мистер Беккет. Это была моя жизненная работа. Просто потому, что я стремлюсь уничтожить тех, кто сделал меня такой, не значит, что это стирает все с чистого листа. Я никогда не буду в безопасности рядом с людьми. Я всегда буду оглядываться назад. — Она пожала плечами, ее шея напряглась, когда она снова взглянула в окно.
У него не было слов. Бог знал, что он искал убийцу своей семьи. Имело смысл, что, даже если люди, которых она убила, сами были убийцами, у них были люди, которые их любили и хотели бы их отомстить.
Она засмеялась, и этот издевательский звук резал ему уши. Она казалась такой пустой внутри, будто ничего ее не трогало. Но он пил ее вздохи и лизал ее стоны. Она чувствовала. Он знал это до глубины души.
— Остальная Первая команда будет там?
Она презрительно взглянула на него и нарочито глубже погрузилась в кресло, закрывая глаза.
— Значит, все начинается, да? — Гнев охватывал его мозг и грозил его поглотить. Как она смеет пытаться скрыться от него?
— Что это, мистер Беккет? — спросила она тихим голосом, не открывая глаз.
— Конец.
Ее глаза распахнулись, и синие, которые обычно сверкали, как бриллианты, стали безжизненными.
— Это все, что у меня когда-либо было. Так что да, теперь начинается конец.
Рэнд расстегнул ремень и отодвинулся от нее. Он боялся, что если он останется сидеть там еще дольше, то попытается вбить в нее немного здравого смысла. Или возьмет ее в свои объятия и трахнет ее, чтобы она признала, что то, что произошло между ними, было настоящим. Он сел двумя рядами выше нее и закрыл глаза, молясь о сне.
— Адам наконец-то сумел откопать кое-какую информацию о твоей Гретхен Дирборн голос Кена прорезал временную тишину Рэнда. Кен сел рядом с ним.
Рэнд молчал.
— Мы думаем, что она дочь Алена и Люси Дирборн. Ален был послом в США и директором военной разведки Франции, пока он, его жена и их младшая дочь не были убиты во время нападения вооруженных людей на их летний дом в Кот-де-Арген. Это была, по-видимому, кровавая сцена – они были убиты вместе со всем контингентом его вооруженных охранников. Его сменил заместитель директора Жан-Люк Шарбонно , который до сих пор является ДМИ.
Рэнд наконец взглянул на своего друга и поднял бровь.
Кен вздохнул, но продолжил.
— Фотографий семьи нет в свободном доступе, но, по словам друзей, старшую дочь так и не нашли. На самом деле, поисков ее почти не было. Никому не было дела, что ребенок пропал. Интересный факт об Алене Дирборне , — Кен замолчал, подняв бровь.
— Это не чертова «Своя игра », Кен. Что, черт возьми, ты пытаешься мне сказать? — Рэнд спросил сквозь стиснутые зубы.
— Он был одним из лучших снайперов, когда-либо зачисленных в французской армии. — Кен бросил свою бомбу и позволил фитилю догореть, прежде чем сказать: — Звучит знакомо?
— Все, кроме того, что весь контингент вооруженных охранников был убит вместе с семьей, — разладный голос Пули нарушил тишину между двумя мужчинами.
Ее боль была сосулькой в его сердце. Она так старалась, но он знал ее теперь.
— Почему это неверно, Пуля? — Рэнд прошептал, зная, что каждый человек в самолете был настроен на их разговор.
Она глубоко вздохнула, втянув воздух ноздрями и выдыхая его быстро. То, что он слышал, как она это делает, говорило ему больше, чем любой тон ее голоса.
—В тот день выжил один, и он перевез меня к Джозефу Бомбардье. Жан-Люк Шарбонно , лучший друг моего отца и его ближайший советник. Именно он, видите ли, организовал убийство моей семьи. Он хотел чего-то, от чего мой отец никогда бы не отказался.
Рэнд подался вперед, ее агония от воспоминаний была гвоздями в его ушах. Он поднял руки, желая прикрыть их, пока не понял, что делает, и вместо этого схватился за колени.
— Чего он хотел, Пуля? — Он теперь намеренно использовал это имя, надеясь вытащить ее из этих воспоминаний и заставить ее сосредоточиться на предстоящем деле.
— Моя мать. Он любил мою мать, и, судя по всему, она любила его. Из всего, что мне удалось выяснить, моя сестра была результатом связи между Люсией Дирборн и Жан-Люком Шарбонно. Честь брака моих родителей мало волновала Шарбонно , и когда он обратился к Коллективу с предложением о союзе, Джозеф с радостью согласился, только у него были свои планы. Джозеф хотел наемников, и кто лучше подошел бы для этого, чем дочь лучшего снайпера в истории французской армии? — Ее голос был наполнен грубостью и слезами. Это разрывало Рэнда на мелкие кусочки и оставляло его уверенным, что он истекает кровью.
— Хватит, Пуля.Тебе не нужно продолжать, — выдавил он.
— О? Почему бы не продолжить? Твои люди провели отличное исследование. Знаешь что, если я переживу это, я покажу тебе фотографии этого массового убийства, как тебе это понравится? Джозеф подарил мне их на мой шестой день рождения. Какие великолепные подарки любит дарить мой создатель. — Она встала в какой-то момент своей тирады.
Рэнд обернулся и увидел ее рядом с собой, рыжие волосы словно огонь свисали ей на плечи, лицо бледное, но глаза горели яростью.
— Я уверена, что тебе понравятся фотографии моей семьи, когда они лежат, истекая кровью на пляже. О, я уверена, что для Шарбонно было мучительно осознавать, что он имел дело с дьяволом. Моя мать и сестра должны были быть спасены, хотя, если честно, моя сестра, вероятно, никогда не интересовала никого из них. Но Джозеф, как всегда, нашел способ получить все, что хотел. Мой отец был убит, потому что отказался примкнуть к Коллективу, он завладел Шарбонно , о, и самое главное — маленькая девочка, которую он мог кормить ежедневной порцией ненависти и боли, растить как хорошего и настоящего убийцу. — Она наклонила голову к нему, глаза стали хрупкими, щеки ярко-красными.
Она была просто великолепна. Даже среди невообразимой боли она вырывала у него сердце своей красотой.
Его кулаки сжались в стороны. Он не собирался отнимать у нее эту ярость. Ей это было необходимо.
— Кто эта девочка, Пуля? — спросил он тихо.
Одна слеза скатилась по ее щеке.
— Это была я.
Он кивнул и медленно протянул руку, чтобы стереть эту слезу.
— Это была ты. Это была Гретхен. А теперь Гретхен — это Пуля и Реми, и кто угодно, кем Гретхен хочет быть. Но ты другая сейчас. Ты знаешь, как? — спросил он нежно.
— Я другая. Я больше не ребенок. Я взрослая женщина, убийца. Ничего не осталось от маленькой девочки, которая наблюдала за тем, как ее семью убивают в ливне пуль. Она давным-давно ушла. — Она отвернулась от него, и он с трудом уловил ее следующие слова. — Не делай этого, мистер Беккет.