Со временем его вопрос к ней нашёл ответ, когда он осознал своё непонимание.
— Когда зовёт месть, святой отец, лучше ответить на него быстро. — Его взгляд переместился от священника к огромной комнате, которую предоставили корпорации «Трайдент » в качестве базы. Когда-то она могла служить святилищем, но теперь была лишена скамей и всяких принадлежностей для богослужения. Тёмные деревянные полы были пыльными, а стены пожелтели от времени. Там царила пустота, и Рэнд счёл это уместным. — Мы не прерываем ваших занятий или миссионерской деятельности, не так ли, святой отец? Всё должно продолжать работать так, как и прежде, иначе люди заметят.
Отец Бенедикт снова вздохнул, и это заставило Рэнда улыбнуться.
— Нет, вы ничего не прерываете. Божья работа никогда не может быть прервана. А теперь идите, я покажу вам всё, что вам нужно знать о моей скромной часовне, и размещу вас и ваших людей. — Он отвернулся, а затем почти сразу же вернулся. — Молодая леди вернётся, не так ли?
Рэнд просканировал лицо старика в поисках каких-либо признаков обмана и нашёл только слезливые голубые глаза, полные умиротворения. Он пожал плечами, и священник, похоже, удовлетворился этим ответом. Отец Бенедикт жестом пригласил Рэнда следовать за ним, и тот повиновался.
Час спустя Рэнд увидел всё, что ему было нужно. Выходы были каталогизированы, и люди обустраивались в большом бывшем святилище. Это была средняя комната в церкви, которая могла бы обеспечить некоторую защиту. Он просматривал планы на следующий день, когда спереди церкви раздался крик.
— Падре! Падре!
Небольшой мальчик, не старше шести-семи лет, затормозил у двери церкви, его лицо было бледным от страха. Беспокойство потекло по шее Рэнда, сползло по позвоночнику и скопилось в его основании.
— Вени!
Отец Бенедикт обеспокоенно взглянул на Рэнда, когда мальчик пробормотал что-то себе под нос, и этот взгляд превратил беспокойство в страх. В отличие от Пули, Рэнд полагался на страх, чтобы сказать ему, когда всё пойдёт к чертям. Что-то плохое направлялось в их сторону.
— Он говорит, что плохой человек идёт, — быстро сказал отец Бенедикт. — Он говорит, что ангел сказал ему найти тебя и сказать тебе, чтобы ты уходил сейчас же!
Рэнд склонил голову набок.
— Ангел?
Отец Бенедикт допросил мальчика.
— Он говорит о красивой леди с рыжими волосами. — Священник пожал плечами и жестом приказал мальчику выйти через заднюю часть часовни. Крошечные ножки мальчика быстро унесли его в ту сторону.
У Рэнда не было ответа. Она предупреждала его. Где же она, чёрт возьми?
Раздался выстрел возле двери, и Рэнд включил своё коммуникационное устройство.
— Кен? — сказал он и получил лишь тишину.
Дверь распахнулась, и Рэнд толкнул за себя священника, когда в помещение вошли двое мужчин. Более низкий, светловолосый мужчина держал ребёнка, а второй, более высокий с чёрными глазами мужчина, держал Кена.
Лицо Кена было бесстрастным. Но его глаза пылали ненавистью.
Пистолет у шеи Кена не двинулся, но взгляд высокого чёрного мужчины это сделал. Он пронзил взглядом Рэнда, но такое с ними уже случалось.
— Ну, ну, ну, мы снова встретились, мистер Беккет, — пробормотал Джозеф Бомбардье.
Любое движение Рэнда в этот момент привело бы к смерти. Кена или его. То и другое было неприемлемо. Где, чёрт возьми, Пуля?
— Где она? — прорычал Джозеф, его глаза вспыхнули странным светом, прежде чем он снова сменил выражение лица на пустое.
— Кто? — спросил Рэнд.
Джозеф кивнул Минтону.
— Нет, не надо, пожалуйста! — закричал отец Бенедикт как раз в тот момент, когда раздался выстрел из пистолета с глушителем.
Ребёнок, который пришёл, потому что ему велел ангел, упал, как будто в замедленной съёмке, на грязный пол церкви. Рэнд вытащил пистолет, прежде чем успел передумать. В ту секунду всё было так резко — взгляд Кена, полный предупреждения, рыдания священника, когда он сдерживался, чтобы не броситься к ребёнку, в которого выстрелил человек по имени Минтон , и зловещее молчание после выстрела.
Ребёнок захныкал, и это было так, как будто в сердце Рэнда вонзили кирку. Ему хотелось уничтожить Бомбардье. Ребёнок свернулся калачиком на земле, что-то бормоча на ломаном испанском, ещё не мёртвый, но очень близкий к этому.
— Отпусти его. Это между тобой и мной, — твёрдым голосом сказал Рэнд. Теперь он был холоден как лёд, интересно, чувствовал ли он себя когда-нибудь так опустошённо.
— Минтон , дальше разберись со священником, — тихо сказал Жозеф.
— Если твой человек убьёт его, я убью тебя. Если ты думаешь, что брат моей жены не примет пулю в отместку, то ты идиот, но в любом случае моя пуля будет последним, что ты увидишь, — отрезал Рэнд.
Блеф, блеф, блеф, блеф… Где, чёрт возьми, Пуля?
— Минтон ? — взгляд Жозефа не отрывался от Рэнда. — Убей священника.
Минтон выстрелил один раз, и священник упал. Рэнд встретился взглядом с Кеном, и в глазах своего друга он увидел принятие.
— Убей его , — произнёс он беззвучно. Рэнд покачал головой.
Некоторое время царила тишина, а затем послышался щелчок снятия с предохранителя.
— О , Минтон , ты так и не научился, не так ли? — голос Пули был холодным. — Джозеф, отпусти мистера Нодачи , будь так добр.
— О нет, дорогая Пуля, я никого не отпущу, — нараспев произнёс Джозеф.
— Ты сделаешь это, или Минтон получит мою пулю в затылок. Я никогда не убивала со спины. Скажи мне… это так уж отличается?
Сердце Рэнда чуть не остановилось. Его пистолет был направлен в лоб Жозефу, но, по правде говоря, он никогда бы не выстрелил, если бы Кен находился не в пределах досягаемости оружия Бомбардье. Кен был единственной оставшейся у него семьёй. Нет, это не так. Прошептало его сердце, но разум взбунтовался. Где, чёрт возьми, она была?
— О, дитя, это отличается, потому что ты не можешь наблюдать, как из них вытекает жизнь. Но сегодня ты не будешь тренироваться на Минтоне , мой драгоценный убийца. Нет, сегодня ты отправишься со мной домой, и если ты согласишься на это, я дам тебе благо. Один из этих мужчин останется жив. — Джозеф усмехнулся после своего заявления.
— О, я думаю, что они оба останутся в живых. Ou je ne vous diront jamais où le garçon es (прим. фр. или я никогда не скажу тебе, где мальчик ), — закончила она почти шёпотом.
Рэнд наблюдал, как взгляд Джозефа переместился на неё.
— Ты не знаешь, иначе бы не искушала меня. — Его голос был ужасен, и не в первый раз Рэнд пожалел, что в какой-то момент своей жизни не выучил французский.
Она улыбнулась, и это было злобно. Рэнду хотелось схватить её и уйти из этого места, но это было невозможно. Пуля запустила в действие то, что он никогда не сможет контролировать. Не то чтобы он контролировал хоть что-то из этого до сих пор. Чёрт возьми, весь этот ад.
Джозеф внезапно пошевельнулся, и Кен высвободился. Кен перешёл на сторону Рэнда, и в течение нескольких секунд остальные их люди ворвались в церковь. Звук взводимых курков не нарушал мексиканское противостояние, которое в настоящее время происходило в доме Божьем. Пуля держала Минтона под прицелом. Джозеф направил своё оружие на Кена, а Рэнд — на Джозефа. Остальные мужчины целились в Жозефа , Минтона или Пулю.