— Kanojo wa anata kara no orokana o shiri o nani mo uketoranakatta , — прошипела она.
— Говори по-английски, чёрт возьми! — заревел он ей в лицо.
— Она ничего не взяла у тебя, тупой придурок! — Далее наконечник стрелы вошёл в его плоть. Он бы зашипел, но это была незначительная боль по сравнению с его сердцем.
— Она, чёрт возьми, выстрелила в меня, — прорычал он.
— Ты — испорченная пластинка, — ответила она, покачав головой, ни на секунду не ослабляя давление на стрелу. — Мы слышали, как ты произносил эти слова много раз за последние два дня. Ты глупый, глупый человек.
Затем её глаза остекленели, и она отступила от него.
На мгновение он почувствовал себя опустошённым. Как будто, когда она убрала кончик стрелы с его плоти, она забрала его последнюю связь с Пулей. Она развернулась, её наглость, когда она повернулась к нему спиной, говорила громче слов. Эти женщины действительно ничего не боялись.
— Неужели никто из вас не является хорошим человеком? Неужели никто из вас не заступится за ту, что спасла вам жизни? Неужели никто из вас не защитит её? — Её голос нёсся через небольшую поляну и проникал в деревья за ней.
— Я пойду , — сказал Дмитрий и шагнул вперёд.
— Я пойду, — подхватил Рейнс , и он тоже шагнул вперёд.
Рэнд огляделся, и изумление пронзило его, когда Кен сошёл с крыльца и двинулся вперёд.
— Я пойду , — сказал он сильным голосом.
Рэнд покачал головой.
— Она отдала всё ценное Джозефу Бомбардье , чтобы спасти твою жизнь и жизни этих людей, которые с тобой. Мы предупреждали её, что ты станешь её смертью, и она отказалась слушать. Она всегда отказывалась слушать. Скажи мне, мистер Беккет, ты знал, что она вышла из-под контроля задолго до Сиэтла? Мы знали, что как только она убьёт наёмных убийц, пытавшихся убить тебя, это станет твоим падением. — Она сжала зубы, и у Рэнда сложилось впечатление, что медведица-мать готовится к нападению. — И вот мы здесь. — Она подняла руки и снова повернулась. — Там, где всё началось для нас, но ты тоже здесь, и ты не будешь помогать ей.
Рэнд не мог пошевелиться. Её слова пронзили его душу до самой глубины.
— Пуля умрёт в том же водоёме, в котором её создали. Она сочтёт это уместным. — Она глубоко вздохнула и начала идти к краю леса, который окружал их.
Она почти исчезла из его поля зрения, прежде чем он вырвал слова из себя.
— Почему ты не пойдёшь за ней? Почему ты не спасёшь свою сестру?
Стрела остановилась, и её позвоночник выпрямился. Возможно, она вздрогнула, но Рэнд не был уверен. Она не повернулась, но крикнула достаточно громко, чтобы все могли услышать.
— Мы все знали о рисках. Пуля не боится смерти, и она знает, что мы вернёмся за ней потом.
— Что такое «потом »?
Тогда она повернулась, и Рэнд сжал кулаки и напряг колени. Он не пойдёт за Пулей. Он не пойдёт.
— Мы не знаем, что такое „потом“, но мы знаем, что оно есть, — она указала вверх, — в синем, синем небе. Мы снова увидим её.
Она исчезла в тумане, и у Рэнда осталась зияющая дыра в душе. Страх и ярость усилились, душа его, словно задыхаясь, и он не мог вздохнуть. Ему нужно было двигаться. Ему нужно было найти её.
У него сильно болела голова, но он побежал в том направлении, куда ушла Стрела. Кен кричал ему вслед, но Рэнд проигнорировал его. Он достиг края тумана и не увидел её, но нашёл записку, прикреплённую к дереву вместе со стрелой.
Он осторожно снял её с дерева и потёр грудь. На простой бумаге аккуратно был напечатан план движения в поместье Джозефа Бомбардье. Почти в центре, X отмечает место, был водоём Пули.
Чёрт. Рэнд выдохнул с трудом.
— Нам нужно добраться до неё.
— Но она выстрелила тебе в чёртову голову, — с сожалением напомнил ему Кен.
Рэнд покачал головой, отчаяние почти поставило его на колени. Возможно, он опоздал.
— Мы выезжаем через час.
Кен хлопнул его по плечу и сжал. Рэнд почувствовал силу и поддержку другого человека. Он не стал задавать вопросы, и будет время сделать это позже. А пока он возьмёт то, что может получить.
— Я собирался ехать, останешься ты со мной или нет , — сказал Кен с лёгкой улыбкой.
Удивлённый, Рэнд поднял взгляд.
— Почему?
— Она убийца, но даже убийцы заслуживают шанса на жизнь, — ответил Кен и отвернулся.
Рэнд принял слова такими, какие они были. Извинение, принятие и декрет — слова были обещанием.
Он ещё раз глубоко вздохнул, попытался подавить тошноту и сосредоточился на одной вещи, направляясь в хижину, чтобы переодеться и встретиться с остальными.
Он сосредоточился на Гретхен.
Глава 31
Время тянулось медленно, пока Пуля ждала смерти. Ранее она постучалась в дверь её сердца, и Пуля отказала ей во входе. Но она была ослаблена до предела, и больше отрицать её не удастся, если она не сможет выбраться из ямы.
Джозеф подводил её к этому и раньше. В Безмолвное Время она однажды перестала дышать, но её разум выпустил последний залп и потребовал, чтобы она жила ради мести. Теперь же не за что было жить. Месть была такой же холодной, как вода, из которой она не могла выбраться, и огонь, когда-то пылавший внутри Пули, больше не горел.
Индиговые глаза дразнили её, когда она закрывала свои собственные, поэтому она старалась никогда не закрывать их. Это становилось всё труднее и труднее, вялость сковывала её мышцы и сводила живот. Да, она была близка.
Джозеф рассмеялся, когда узнал, что Рэнд Беккет не умер, а затем более двадцати человек утащили её в Комнату Наказаний. Их понадобилось столько, чтобы усмирить её, и это произошло лишь потому, что один из них выстрелил в неё транквилизатором из-за комнаты. Расположенная под сараем, где содержались дети, в Комнате Наказаний она вынесла более двух дней постоянных психических и физических издевательств.
Физическая боль не могла сломить её. Они били кулаками, пинали, резали и жгли её тело в нескольких местах. Они даже состригли её волосы ржавым ножом, который глубоко врезался в кожу головы. Затем они стали по-настоящему жестокими, но она даже не издала ни звука, когда они сломали её левую руку. Она боролась, но не издала ни единого крика. Боль была её другом. Она ласкала и любила её сквозь свои яростные приливы. Она приветствовала её. Это давало ей знать, что она всё ещё жива.
Психические пытки были… сложными. Они дразнили её детьми, заставляя их страдать, пока Пуля наблюдала. Она запомнила каждое лицо тех, кто трогал младенцев. Возможно, она не сможет отомстить в этой жизни, но в следующей эти люди будут её. Она вырвет им глотки, как только они перейдут в загробный мир. Она будет ждать каждого из них.
После долгих часов, проведённых за прослушиванием рыданий и мольб о пощаде детей, Пуля подверглась взглядам других членов Коллектива. Голая, избитая с головы до ног, кровоточащая, с предплечьем, согнутым под странным углом, она была перенесена в главный дом и выставлена на показ посреди роскошного фойе. Время от времени кто-то подходил слишком близко, и хотя она была привязана к стулу, она металась, как дикая зверюшка, безумно хихикала, из её треснувших губ брызгали слюни и кровь. Страх сияло в их жадных, злых глазах, как костёр. Пуля наслаждалась этим и надеялась, что ещё больше людей увидят наёмную убийцу, которая осмелилась предать Жозефа Бомбардье и Коллектив. Всё это время черноглазый мужчина наблюдал за ней. Джозеф никогда не уходил.