Дмитрий взглянул на него, лицо его было напряжённым и обеспокоенным.
— Не знаю, Рэнд. Кажется, у неё сломана левая рука, и у неё точно высокая температура. Мне придётся оказывать первую помощь, когда мы окажемся в самолёте и в воздухе.
Рэнд кивнул. Они прошли три мили, всё время ожидая ответного удара Джозефа, но его так и не последовало.
— Беккет? — Это был Рейнс.
— Да?
— Он знает, что её нет. Он стоял над этой чёртовой ямой двадцать минут, просто глядя. Он чертовски сумасшедший, потому что поднял голову к небу и просто засмеялся, как сумасшедший. Мы сейчас на вашей шести.
Дрожь пробежала по спине Рэнда. Джозеф никогда бы не отдал её. Он, возможно, не ожидал, что Рэнд придёт за ней, вероятно, полагая, что Рэнд будет ненавидеть её за то, что она выстрелила в него, но суть в том, что Джозеф всегда был готов к любой ситуации.
Он взглянул на её лицо, такое неподвижное в темноте. Сволочь состригла ей волосы. Разорванные порезы обезобразили её череп, глубокие и медленно кровоточащие. Его сердце замерло, а затем вернулось к нормальному ритму. Не было ни одного сантиметра её тела, который не был бы в синяках. Ему пришлось отвернуться, иначе ярость поглотила бы его.
Рэнд очистил свой разум, стараясь не трясти её слишком сильно, но спеша быстрее доставить ей помощь. Это заняло у них ещё час, но они добрались до джипов и усадили всех в машину. Ещё через час они были на аэродроме и загружались в самолёт.
— Нам нужно улетать. Коллектив разослал сигнал о блокировке взлётной полосы , — сказал Адам.
Дмитрий работал над Пулей в спальной каюте самолёта. Она не приходила в себя, и хотя её давление было стабильным, она сильно пострадала. Он сделал её как можно удобнее, но пока они не вернутся в Штаты, нет никакой возможности вправить ей сломанную руку или определить масштабы её других травм.
— Загрузите детей, дайте Рейнсу ещё десять минут, чтобы добраться сюда. Если он не успеет, он останется один, но я уверен, что у него всё будет хорошо.
— Понял, — ответил Адам с улыбкой.
Рейнс был крутым ублюдком. Хотя он отказывался присоединяться к «Тризубцу », он часто сотрудничал с ними. Хороший человек, чтобы иметь его в своей спине, его чувство справедливости текло из глубокого, глубокого колодца. Жозеф нашёл себе ужасного врага. Когда он узнал, что слова Пули оказались правдой, он плюнул и сказал: «Он ходячий мертвецт ».
Чёрт, Рейнс может остаться один только для того, чтобы как-то отомстить. Рэнду он был нужен, и он надеялся, что тот доберётся до самолёта, но он понимал, если этого не будет.
— Собираетесь улететь без нас? — голос Рейнса послышался из двери самолёта.
— Ты медленный, чувак. Я думал, мне придётся послать сигнальную ракету, чтобы ты смог найти дорогу , — сказал Рэнд с ворчанием.
— Иди ты, чувак. Тот день, когда тебе придётся послать сигнальную ракету, чтобы я смог найти дорогу, — это день, когда ад замёрзнет.
Рэнд простонал, затем отвернулся и наблюдал, как все устраиваются.
— К нам направляются, — крикнул Адам.
— Поднимите нас в воздух, — поспешно сказал Рэнд.
Адам вздохнул.
— Сейчас, но вам, возможно, захочется держаться, если у них есть что-то большее, чем пистолеты, чтобы стрелять в нас.
Огромный взрыв сотряс землю под ними.
— Святая матерь Божья, это было близко! — сказал Адам из кабины пилотов.
Рэнд посмотрел в окно, наблюдая с недоверием, как огромные шары огня следовали за последовательными взрывами примерно в миле от них.
— Эти сумасшедшие стервы сделали это, — пробормотал Рейнс , глядя в то же окно, что и Рэнд.
Нет, подумал Рэнд.
— Какие сумасшедшие стервы?
— Эта горячая азиатка, тощая белая девушка и сногсшибательная красавица с Ближнего Востока. Мы встретили их, когда направлялись от дома Бомбардье. Они направились внутрь и сказали, что разберутся с ним, если он подойдёт слишком близко. Я думаю, это именно то, что они делают.
Они не покинули её, но и не спасли её. Это была остальная часть Первой команды, Рэнд был уверен в этом. Что, чёрт возьми, происходит?
Ещё больше взрывов сотрясло ночь, когда Адам поспешил поднять их в воздух и улететь. Каждая секунда казалась вечностью, прежде чем его желудок упал, когда самолёт взлетел. Он смотрел, пока не увидел ничего, кроме чёрного неба вокруг них, а затем закрыл глаза и положил голову на сиденье. Всё, что произошло за последние несколько дней, воспроизводилось и перематывалось снова и снова.
— Нам пришлось дать транквилизаторы детям, но, по крайней мере, они спят. Что мы будем с ними делать? — тихий голос Кена прервал его воспоминания.
— Пусть Гретхен решит, — ответил Рэнд, правильность его ответа утвердилась в его нутре.
— Не хочу тебе этого говорить, но она, возможно, не сможет ничего решить в течение долгого времени. Я видел её, Рэнд. Джозеф сильно издевался над ней. Мы едва успели, — тихо напомнил он ему.
— Мы обеспечим им безопасность. Я не знаю, какой будет наш следующий шаг, но я знаю, что мы должны постоянно быть в движении, чтобы у них не было возможности догнать нас. У нас есть список Гретхен, начнём с него. Кармелита может попросить некоторых своих родственников прийти в дом и присмотреть за детьми. Мы оборудуем убежище для них.
Кен кивнул и сел.
— Согласен. Лили хотела бы, чтобы мы обеспечили им безопасность.
Рэнд потёр грудь, но изображение за его закрытыми веками была не его мёртвая жена, а Гретхен, она же Реми, она же Пуля.
— Согласен.
— Я не понимаю, почему ты зациклился на ней, Рэнд, но я больше не буду говорить тебе об этом. Она неоднократно доказала свою состоятельность, и хотя мне не нравится, что она убийца, я больше не буду её осуждать.
Рэнд открыл глаза, услышав правду в голосе Кена, кивнул и встал, чтобы проверить женщину, о которой они говорили. Он вошёл в спальню и подошёл к кровати. Она лежала так неподвижно, что ему пришлось внимательно следить за подъёмом и опусканием её груди.
— Она не проснётся, пока мы не окажемся на территории США. Я не могу рисковать её перемещением, поэтому я буду следить за ней. Я связался со своим другом в Уолтер Рид, и он встретит меня дома. Он врач, Рэнд, и я ему доверяю. Я не могу сделать то, что ей нужно. Ей нужны швы, и ей нужно вправить руку. — Дмитрий глубоко вздохнул. — Похоже, они сломали ей руку, зажав её. Синяки над и под переломом говорят мне о том, что они сильно надавили на неё, прежде чем она сломалась. Но чёрт, она вся в синяках и порезана до смерти. Кажется, у неё ожоги на подошвах ног. —Тишина на счёт один, два, а затем жёстким голосом: — Я хочу его.
Рэнд бросил на Дмитрия вопросительный взгляд.
— Когда ты доведёшь его до состояния, когда он не сможет больше двигаться, я хочу отомстить ему за то, что он сделал с ней. Я не знаю, как она осталась жива, и это правда. — Он провёл рукой по волосам и по лицу, как будто пытаясь избавиться от усталости.
— Иди поспи , — сказал ему Рэнд. Его голос был хриплым, и ничего не поделаешь. Ярость, забивавшая его горло, не позволяла ничего другого.
— Я буду видеть её всякий раз, когда закрою глаза. Её лицо в той яме — я не знаю, смогу ли я снова уснуть, не вспоминая об этом.
Рэнд кивнул, и когда Дмитрий открыл дверь, он сказал: