- Ведь она никогда не рассказывала тебе правду. Ты назвал это Любовь. А история о бедной девушке, бежавшей от отчима насильника, рассыпалась пеплом, когда ты увидел статью в окне ее ноутбука - единственная вещь, которую она оставила тебе. Биография скандальной певички. Любовь? И это ты назвал любовью? Что творилось в твоей голове? Что? - Она снова громко рассмеялась, сверху вниз глядя на жалкую фигуру Адама.
- А ты все мечтаешь найти ответ на вопрос «Почему?». Ведь так? - ее голос неожиданно смягчился, она опустилась на колени перед ним. Ласково провела кончиками пальцев по мокрой дорожке на его щетинистой щеке.
- Да, - тихо ответил Адам, с надеждой смотря в глаза, цвета горячего шоколада. Также в детстве он ждал ответа от матери, когда пропал их пес. И сейчас. Он словно превратился в того девятилетнего себя.
Ева приблизилась к нему, прислонилась лицом, он ощущал ее горячее прерывистое дыхание у своего виска.
- Она испугалась, - прошептала девушка, Адам почувствовал, как она его губы искривились в болезненной улыбке. Так улыбаются врачи, когда хотят сообщить о смерти человека его семье. Речь ее стала прерываться тихими паузами, - потому что полюбила тебя... Всем сердцем... С тобой она попала в детство, которое у нее невольно украли. Не могла просто поверить, что достойна этого счастья, - Ева нервно облизнула сухие губы, слова посыпались градом, - Ей казалось, что ты должен узнать правду, о ней, о ее прошлом. Не могла себе простить, что подарила тебе бомбу замедленного действия. Но она любила тебя, - между ними повисла звенящая тишина. Только сейчас Адам заметил, что вокруг очень холодно. Сейчас, когда он узнал правду, боль вдруг ушла, забрав с собой все эмоции, все чувство, оставив лишь пустоту и покой.
Мир медленно погружался во тьму.
10
Радостный весенний ветер играл в молодой листве крепких деревьев. Доносились радостные возгласы детей. Шум автомобилей. Люди стремились вырваться из душных квартир, чтобы насладиться весной. Миру плевать, что у тебя внутри все рухнуло. Ему всё равно на твои горести и печали. Он будет жить, независимо от наших проблем.
По главной аллее маленького городского кладбища величественно шла молодая пара в черном. Они словно были не из этой истории: оба печальные, молчаливые на фоне торжества жизни.
Он прижимал к себе ажурную черную вазу, изнутри обитую шелком цвета крови - последнее желание Адама. Такое нелепое, забавное, по-детски глупое. Мысль, что, повзрослев, он захотел бы, чтобы его прах поместили в нечто более необычное, чем простая ваза, вызывала на лице Вильяма угрюмую улыбку.
На фоне черного длинного платья Анны вызывающе белели две огромные лилии. Цветы покачивались в такт ее шагу. Еще совсем недавно она шла с букетом лилий к алтарю. Цветы лишь невольные свидетели наших радостей и горестей. Молчаливо наблюдают, погибая в руках. Всегда к месту...
На холме возвышается мрачное здание, выполненное в лучших традициях готики - семейный склеп их семьи. Внутри обилие разнообразных сосудов с их прахом. Такой своеобразный музей. Аллюзия на те, что люди собирают сейчас. В центре комнаты догорают громоздкие свечи, стекая желтым воском на каменный постамент.
- Кладбище - идеальное место, чтобы ты мог задуматься о быстротечности жизни. О ее смысле. Невольно начинаешь осознавать, анализировать, давать себе бесконечно большое количество обещаний. Заняться йогой или кулинарией, обязательно прыгнуть с парашютом и посетить Китай, позвонить матери и сводить сына на соревнования по бейсболу. Стоишь перед черным монолитным куском мрамора и сожалеешь о том, что не успел. Однако, это не ты еще под ней лежишь, так что отбрось лишние сожаления, не время грустить. Как сказал один умный человек, смерть - это тоже приключение, не так ли? Мне всегда почему-то казалось, что я умру в возрасте тридцати пяти, а может и раньше. Поэтому всегда к этому так легко и относился. Люди этого не понимают. Наверно, они начали устраивать у себя в подвалах эти инсталляции из умерших только для того, чтобы не окружать себя больше этим мраком и тишиной кладбищ. Маленькая вечная жизнь - вечный праздник, - в памяти Вильяма яркими кадрами вспыхивали слова Адама, его заговорщицкая усмешка, как всегда не к месту, - Я знаю, что, если покину этот мир так рано, вам будет невыносимо больно. Уж слишком глубоко успел устроиться в ваших сердцах. Но право, мне будет ужасно стыдно за то, что расстроил вас. Чего ты приуныл? - он весело толкнул его в бок. Ему тогда было 17, он только окончил школу и поступил в медицинский.
Анна бережно положила цветы перед вазой. Быстрым движением смахнула слезинки под черной вуалью. За этот день они не проронили ни слова. Сожаление тяжелым грузом покоилось в их душах. Адам бы негодовал, увидев их в таком подавленном состоянии. Единственная спланированная им вещь - собственные похороны.