– Эй! – обратился он к изображению привлекая внимание.
– Да. Кто там? – спросил человек за дверью.
– Ты у меня спрашиваешь? Это ты ко мне пришёл. И я у тебя спрашиваю – кто ты?
– Я никуда не пришёл, я был здесь. Это ты пришёл и сидишь там. А должно быть наоборот, – голос нёс околесицу, монотонно как по бумажке.
– Я ничего не понимаю, – ответил ему Альберт.
– Я это уже понял. Трудно тебе там. А мне здесь.
– Что за ахинею ты несёшь?
– Вера с тобой рядом? – спросил человек похожий на него.
– Она здесь, – он запнулся, – но её нет больше.
Альберт поразился глупости и глубине сказанного им самим. В этом было не больше и не меньше смысла чем в том, что говорил тот за дверью.
– Значит её там больше нет. Я знал, что этим всё кончится. Это ты виноват, – объявил монотонно голос.
– Я? Когда я очнулся её уже не было. При чём тут я? Это ты был там. Это ты виноват.
– Мне её не хватает тут. А тебе там? – спросил голос.
– Я не помню её. Какой она была? Ты ведь помнишь? – спросил Альберт у человека за дверью.
– Она была очень красивая. Я любил её, правда, – в монотонности голоса проскользнули тоска и скорбь.
– Она и сейчас красивая, – обернулся он на тело скрытое белым полотном.
– Ты можешь её видеть, а я нет.
– Ты был там, когда всё случилось, – Шкляров пытался направить разговор в здравое русло, но получалось не очень, – может расскажешь, что случилось?
– Случилось то, что случилось. Уже не изменить. На некоторые вопросы лучше не отвечать. Поверь. Тем более теперь – это не важно.
– Почему вы были не вместе? Если ты любил её.
– Так уж получилось. Хотя в этом, конечно, есть моя вина. Но теперь это уже прошлое.
– Прошлое? Ты больше не любишь её?
– Нет, а ты?
– Я не помню её. Я люблю другую.
– Я тоже, мы оба теперь любим другую. Но это неправильно! Ведь я – это ты, а я это я. А тебя быть не должно.
Альберт тихо сходил с ума. Он сам говорил с собой через монитор и при этом ни слова не понимал. Что это за бред?
– Прощай! – Потянул он руку к кнопке отключения.
– До встречи. – ответил голос и экран погас.
Странное чувство одолевало его после разговора. Он видел себя со стороны и раньше – в воспоминаниях, которые как кусочки древней мозаики, блеклые, потерявшие суть изначальной картинки, никак не складывались вместе. Но в этот раз он говорил с ним – с собой. Но он был не он, а кто-то другой, похожий внешне, другой внутри. Альберт жил не своей жизнью, вспоминая судьбу чужого ему человека. Разве такое возможно?
Что, в сущности значит быть собой? Он задал этот вопрос себе и ответ не порадовал. Человек не бывает собой, даже с собой наедине. Он всегда играет какую-то роль, для друзей, для врагов, для любимых, даже для самого себя, он одевает личину. А что там под ней? Иногда человек это вовсе забывает. Но какой Альберт настоящий? Тот, что был в прошлом или сейчас? Это чувство двойственности единого сознания поражало его и пугало.
В погасшем экране монитора он увидел её отражение. С испугом, оторвавшись от своих размышлений Альберт обернулся. Тело под простынёй зашевелилось. Он смотрел, замерев в ожидании. Вот она, встала легко и свободно, сползла простыня. Перед ним стояла Вера. Бледная кожа и платиновый цвет коротких волос, глубокие, бездонные глаза, чёрные как бездна, в которой он падал, тонул, но выживал. Она не жива и не мертва.
– Вера, – тихо произнёс он, глядя как она сделала шаг, приближаясь к нему.
– Альберт? – спросила она словно не узнавая.
– Это я! – произнёс он боясь шевельнуться, спугнуть.
– Это ты? – подошла она ближе и протянула ладонь к его голове.
– Это я, Вера, – потянулся он к ней навстречу.
Она прикоснулась к нему и мертвенный холод обжег его кожу.
– Альберт. Ты больше не любишь меня? – в её взгляде он видел печаль.
– Я не помню тебя, – грустно прошептал он.
– Как же так? Почему? – в глазах Веры появились слёзы.
– Я не знаю, – ему стало стыдно, – ты можешь мне помочь? Скажи, почему мы не были вместе?
– Ты мне ответь, – слезы устремились ручейками по её бледным щекам.
– Это я виноват?
– Ты не виноват. Я сама виновата.
– Кто сделал это с тобой? Я найду его! – злость на самого себя переполняла Альберта. Он хотел этой встречи, но теперь не знал, что сказать.
– Альберт, – тоскливо произнесла она имя, – это не ты.
Удар по лицу. За что? Снова пощёчина, и ещё. Опять и опять.
– Прости меня Вера.
Новый удар оказался настолько сильным, что вырвал его из темноты и вернул обратно в сознание.
– Очнулся! – знакомый противный голос эхом пронзил слух Альберта. – На меня смотри! Мразота. Давай приходи в себя, а то всю веселуху пропустишь.