- Русалка, весь вечер хотел попробовать твои губы, - мужчина вальяжно притянул девушку за бок ближе к себе, водя носом у шеи, вырывая ту из почти сонливого состояния.
Невинная щекотка очень быстро переходит в возбуждение, прогоняя прочь даже лёгкие намёки на сон. Аддерли хотела повернуться телом к Мину для поцелуя, но цепкие руки оставляют её ноги на месте.
- Не эти губы, - мужчина облизал свои губы.
От дыхания на коже вожатой хотелось растечься по дивану мокрой лужицей. Рука диджея раскинула колени девушки в стороны, а она проскулила от долгожданных ласк, двигая бёдрами навстречу пальцам. Музыкант оставил мокрый поцелуй в шею, не стесняясь оставлять укусы, где их спрячет одежда. Вожатая протянула в нужде руку к паху мужчины, но тот перехватил её свободной рукой, сцепляя их пальцы вместе. Заставляя её сосредоточиться только на своём удовольствии, доводил до мурашек каждым касанием.
Это было бы так романтично, если бы руки диджея не блуждали в уже расстёгнутых штанах Лиз.
- Вновь такая мокрая, тёплая, о каких грязных вещах ты думала весь вечер? - мужчина шептал пошлости, продолжая изучать каждую складку кожи.
- Это всё из-за тебя, - с прерывистым дыханием прошептала вожатая, нетерпеливо извиваясь в так полюбившихся руках.
Она не оставляла попыток дотянуться до члена, но после нескольких неудачных приняла, что её личный суккуб на поблажки не пойдёт.
- То есть, это я виноват, что в компании подруг и коллег твои мысли крутятся обо мне в тебе? - Юнги усмехнулся и с довольным рыком укусил шею девушки, мешая удовольствие с болью, - снимай штаны.
Вставая нехотя, Аддерли не упустила возможность подарить мужчине прекрасный вид, медленно снимая штаны, выгибаясь в спине. И вновь она забыла, что этого главного любителя раздавать всем изощрённые прилагательные бесполезно дразнить.
Мин уже оказался перед ней на коленях, прокатывая Лиз на языке. Хитрые глаза наблюдали снизу, только больше смущая и возбуждая. Обводя костяшки таза девушки, музыкант прижимался вплотную, то собирая смазку губами, то ускоряясь языком на нужной точке. Аддерли не могла стоять спокойно от тряски ног и Юнги подтолкнул её сесть обратно на диван. Раскинув ноги в позе бабочки, вожатая сама потянула мужчину к себе. Удовольствие дарило смешанные эмоции, хотелось всего и сразу. Его губы и сверху, и снизу, член, пальцы, язык. Создавая мокрые звуки, Юнги дал понять, что сейчас она получит только последнее.
- Хочу тебя внутри, - Лиз проскулила, изнывая от накатывающих на неё ощущений.
- Не всем дано получать желаемое, русалка, - диджей ответил, не отрывая губы от своей цели.
В ответ девушка только недовольно простонала и прижала мучителя ближе за волосы. Аддерли понимала, что долго страдать от его изумительных пыток не придётся. Юнги обладал какой-то магией, что возбуждала её больше обычного, заставляя всё внутри ныть от желания. Язык музыканта двигался слишком мастерски, от чего Лиз забывала, где находится. Лишь скорая разрядка и дрожащие ноги позволяли разуму оставаться на месте.
Язык был глубоко внутри, ярко массируя одну точку, пока Лиз крепко обхватила бёдрами голову музыканта, прижимая его лицо сильнее в себя. Мин не отстранялся, чувствуя языком долгожданную пульсацию. Девушка окончательно потеряла себя, не отпуская голову мужчины, не давая и секунды передышки. Двигая бёдрами, хотела получить всё до последней капли.
Наконец расслабившись, Аддерли ослабила хватку, чувствуя себя выжатой изнутри. Мужчина нежно целовал ноги с внутренней стороны, гладя их руками, вызывая россыпь приятных мурашек по коже.
- Я думал, что задохнусь, - с улыбкой сказал он, и прежде чем вожатая начала бы извиняться, продолжил, - хочу делать это чаще, вкусная.
Лиз поднялась на встречу мужчине, проводя языком от подбородка до губ, слизывая себя. Мокрый, полный нежности поцелуй. Это было слишком идеальное завершение прекрасного дня.
Пока в культурном центре царил хаос с пометкой «18+», на кухне тоже был праздник вакханалии. Во-первых, Чимин из своих таинственных запасов достал бутылку невероятно вкусного белого вина, которое юные кулинары решили испить прям с горла. А во-вторых, Нэнси вообще не шутила, когда говорила о её абсолютной несовместимости с готовкой. По кухонной зоне везде была рассыпана мука, кое-где валялась яичная скорлупа, но Коннорс и Пак вообще этому значения не придавали. Вся эта ситуация для них была слишком комичной, поэтому кухня была заполнена их смехом.