Пока вожатая в очередной раз сражалась с раскатыванием теста, которое по какой-то причине не хотело сдавать свои позиции, шеф-повар решил пожалеть свою горемычную ученицу и встал позади неё, обхватывая скалку. Тепло тела блондина не согревало, а обжигало, а тихие, почти мелодичные объяснения тонкостей работы с выпечкой просто сводили с ума, заставляя забывать о смысле сказанного ещё в начале предложения. Но и сам парень, видимо, не совсем правильно расценил свои силы – дыхание постепенно становилось тяжелее, прижимался он чуть дольше позволенного поварским этикетом.
- Тебя так сильно возбуждает готовка или у тебя фонарик в кармане, - Нэнси решила скрыть за усмешкой своё взбудораженное состояние, вызванное неожиданным открытием в виде встающего члена шеф-повара.
, - Меня возбуждает, когда я касаюсь твоего тела, - Пак зарылся в волосы вожатой, втягивая носом её запах, а кисти поплыли вверх к плечам, оставляя за собой шорох кожи, - вдыхаю твой запах. Чувствую твоё дыхание на коже. Просто думаю о тебе.
Его искренность доводила Нэнси до мурашек, усмехаться уже не хотелось.
Чимин взял скалку из рук девушки и отложил в сторону. Он обвил её талию и начал покрывать шею долгими, мокрыми поцелуями. Коннорс оказалась в такой притягательной ловушке нежности. Опираясь руками о стол, вжимаясь спиной сильнее к телу парня.
- Прости, что порчу такой милый вечер, - блондин не выпускал вожатую из крепких объятий, - сложно противиться тебе, красавица.
В слабо освещённой столовой стало интимно тихо. Нэнси не понимала, расстраиваться ей или радоваться от того, что парень не давил на неё. Ответ ныл внизу живота, слишком красноречиво сигнализирующий о желании продолжения.
- Я тоже хочу тебя, Чимин, - прошептала она и услышала резкий вдох, когда потёрлась о возбуждение.
- С твоего позволения, - парень медленно снял кофту девушки, а бретельки майки стянул на плечи, не упуская возможности, касаясь загорелой кожи каждую секунду.
Чувствительная кожа на спине, словно сенсорный экран, отзывалась на каждое прикосновение повара. Когда губы отрывались, оставляя после себя лишь пустую прохладу, новый поцелуй появлялся на новом месте. Лëгкие укусы зализывались, а руки на талии не давали покоя. Вожатая накрыла кисти Чимина своими и слегка сжала, передавая своё желание, от чего тут же задохнулась в стоне.
- Нэнси, я сделаю для тебя всё что угодно, но я не хочу делать тебе больно, - не прерывая ласки, Пак мучил своим бархатным голосом.
- Мне очень хорошо сейчас, честно, - девушка откинула голову назад, выгибаясь под его идеальными руками.
Поднявшись, парень на одну секунду задержался, касаясь губ Коннорс, а после нетерпеливо впился в губы напротив. Касания языка затягивали узлы между ног, желая получить всё, до последней капли. Пальцы шеф-повара уже пробрались к груди, мягко проходясь по ареолам сосков. Слишком мягко по сравнению со второй рукой, которая точно оставит на талии синяки. Будто предвкушая дальнейший вечер, парень толкал девушку на себя, не стесняясь стонать, пока вожатая посасывала его нижнюю губу и за волосы притягивала ближе, глубже, делая его таким послушным и преданным каждой её тихой просьбе.
- Покажи мне себя, - Коннорс развернулась к парню, стягивая его вверх, что полетел куда-то в сторону раковины.
Острый маникюр проходился по рëбрам, обводил татуировки, царапал кожу, двигаясь к поясу брюк. Торс повара, его вздымающаяся грудь, бугорок в штанах и такое нуждающееся выражение лица приводили девушку в восторг. Парень продолжал ошарашенно стоять, не убирая крепкую хватку с талии Нэнси, будто ожидая её следующего действия.