Констанс, открыв рот, закричала и оттолкнула его. Он был очень сильным. Ее пугало, что мужчина может быть так силен.
— Ты хочешь быть одной из нас? Ты должна получить желаемое. — Он с такой силой впился зубами в ее шею, что она всем телом дернулась вверх.
Констанс хватала воздух ртом. Она отбивалась от него, пытаясь освободиться.
Он расстегнул бриджи, не переставая высасывать из ее шеи жизненные соки. Приподняв ей ноги, он грубо взял ее, заставив девушку почувствовать себя раздираемой на две части. Каждая клеточка тела запульсировала от боли. Девушка молила о том, чтобы все быстрее закончилось, молила о смерти, а потом… потом она уже ничего не чувствовала. Констанс настолько ослабла, что не могла пошевелиться.
В экипаже Алек согнулся пополам от боли. Его трясло. Он почувствовал кровь, стекающую по его ноге.
Его дед встревожено посмотрел на него.
— В чем дело, Алек?
— Я… Это Констанс. Что-то не ладно.
Экипаж остановился перед замком. Алек с дедом молниеносно покинули экипаж.
Раду вскрыл длинным ногтем запястье. В рот Констанс полилась кровь из пореза. Она поперхнулась от ее вкуса, но потом притянула его запястье ко рту и стала жадно глотать кровь.
В комнате появился Алек. Раду обернулся к нему и зашипел, обнажая клыки. Алек подошел к Констанс, осмотрел ее избитые, покрытые синяками бедра и все еще широко разведенные ноги, выставляющие суть ее естества на всеобщий обзор. Из глубокой раны на ее горле струей била кровь.
Он едва заметил появление деда рядом с собой, но почувствовал, как на него накатывает отвращение при виде оскверненной Констанс.
— Боже милостивый! Раду, что ты наделал?!
— Я отнял последние остатки здравомыслия Алека. Теперь она моя.
Бакр вышел вперед.
— Но он же твой с…
Взбешенный и ослепленный яростью Алек подбежал к своему дяди и, схватив его за грудки, толкнул в сторону окна. Они оба с грохотом вывалились в окно, осколки стекла, деревянные куски рамы и глыбы камней посыпались вслед за ними на землю. От их приземления на земле образовалось небольшое углубление.
Остальная часть замка уже была готова к сражению. На улице появились родители Алека и собралась прислуга. Так же появился Кровавый Высший Совет.
Алек откатился в сторону, взметнулся в воздух и в его руках материализовался меч. Раду, неспешно поднявшись, принялся приводить в порядок свои дорогостоящие бриджи. Из уголка его рта на воротник сорочки сочилась кровь.
Лицо Алека исказилось от ярости. Со свистом рассекая воздух, он атаковал Раду мечом. Защищаясь, Раду подался назад. Их мечи скрестились с ужасным лязгом. Снова и снова этот ужасный звук сотрясал воздух.
Раду изловчился и зацепил острием меча живот Алека. Сквозь жилет проступило темно-красное пятно. Алек посмотрел на свою кровь и согнулся от боли.
— Я так долго этого ждал. Наконец-таки я избавлюсь от тебя, полукровка, — брызжа слюной, выпалил Раду.
Алек посмотрел на дядю, набрал полную грудь воздуха и с рычанием бросился на него. С поразительной точностью и в пугающей близости от головы, он резанул мечом по шее противника. Раду закричал и схватился за шею, боясь, что его голова полетит с плеч.
Он бежал, оставляя позади себя кровавые следы.
— Алек?
Он обернулся и увидел деда, держащего на руках тело Констанс. Бакр завернул ее в простыню. Она корчилась от боли, что сопутствовала обращению. Старик передал девушку Алеку.
Алек отправился в уединенную часть сада позади замка. Он чувствовал, как сознание Констанс открылось для него. Ее тело не выдерживало новых изменений. Алек сел на траву рядом с кустом роз.
Он удерживал ее на руках в течение нескольких часов, пока она не перестала корчиться и покрываться испариной пота. Констанс села, огляделась вокруг себя и устремила взгляд на куст роз. Казалось, они тянутся к ней, смеясь и хихикая. Посмотрев на деревья, она увидела, что их ветви тоже тянутся к ней.
— Ты смотришь сейчас глазами вампира.
Она обернулась к Алеку и вспомнила, что произошло. Девушка рухнула наземь и разразилась бурными рыданиями.
— Его уже нет.
— Почему? Почему?
— Мне не следовало привозить тебя сюда.
— О, Боже, что он сделал со мной?! — В ее венах пульсировала отравленная кровь. Желание убить Алека было настолько неистовым, что ей пришлось заставить себя не двигаться. С ослепительной скоростью вирус завладел ее телом. В ней начала расти ненависть к человеку, которого она любила всем сердцем.
— Я знаю, знаю. — Глаза Алека наполнились кровавыми слезами и потекли по лицу. — Мы вместе пройдем через это.
— Нет, я уже чувствую, как теряю тебя.
— Нет!
— Эта ненормальная ненависть уже овладела моим сердцем. Он обратил меня против тебя.
— Констанс, — Алек схватил ее за плечи, встряхивая при каждом произнесенном слове: — Его кровь ничего не значит. Мы по-прежнему можем любить друг друга.
— Нет, не можем. — Она вырвалась из его хватки и побежала на кухню, где обнаружила спящую на стуле служанку.
Девушка проснулась, поднялась со стула, поправила волосы и чепец. Констанс впилась в нее взглядом и та застыла в трансе. В кухню ворвался Алек.
— Что ты делаешь, Констанс?
— Слушай меня, — обратилась она к служанке, вложив в голос принуждение. — В… Внемли лишь моему голосу, — произнесла Констанс и склонилась над столом, положив голову на столешницу. — Возьми мясницкий нож.
В ту же секунду Таня была выдернута из своего видения в настоящее время.
— Теперь ты знаешь.
По ее лицу текли слезы.
— Почему ты это сделал с ней? Что она сделала тебе?
— Она любила Алека.
— Ты сумасшедший. Ты потратил свою жизнь на ненависть к нему, вместо того, чтобы заглянуть в себя.
— Заглянуть в себя? — Раду цинично рассмеялся. — А знаешь ли ты, что я любил его мать?
Таня отрицательно покачала головой.
— Я влюбился в нее, а она отвергла меня. Взамен, она выбрала отца Алека. Хочешь ли ты знать, что я сделал?
— Что?
— Я взял ее, прежде чем мой немощный братец Влад сделал своей.
— Ты изнасиловал ее?
— Я осквернил ее на всю ее оставшуюся короткую жизнь. Знаешь ли ты, что, когда она выходила замуж за моего братца, на ней все еще был мой запах. На ее счастье, беременность моим племянником спасла ее брак с моим братом.
Таня покачала головой не веря тому, что услышала. Раду бахвалился. Он был горд тем, что сделал с матерью Алека. Но хуже того… Тане даже не хотелось развивать ту мысль, что пришла ей на ум. У человека, которого она любила, не было ни единой возможности быть понятым Раду. Ни единой… Но эти двое мужчин слишком сильно похожи друг на друга. И если Алек действительно был рожден после свадьбы его родителей, тогда Раду может быть его отцом.
Таня отвернулась от Раду. К горлу подступила желчь, под ложечкой неприятно засосало, не выдержав, она спросила:
— Так что же теперь ты собираешься сделать со мной? Ты собираешься изнасиловать меня? Хочу сразу предупредить: я не стану облегчать тебе эту задачу.
— Я вкушал Констанс, припоминаешь? Нет, дорогуша, ты моя приманка.
— Какой сюрприз.
— Не шевелись, я сейчас вернусь.
— Эй! Куда это ты направился?
— У меня есть дела, требующие внимания, и которые не касаются людей. Тебе же лучше счесть моих друзей довольно забавной компанией. — Он попятился и растворился в тени.
Она оглядела вокруг себя бесконечную и жуткую вереницу скелетных останков, нанизанных на колья. Таня не видела никого, кроме себя, в этой зловонной, пронизанной сыростью, башне. Тут до нее донесся пронзительный писк, а затем звук быстрых шагов по камням. Девушка прижалась спиной к стене.
Звуки становились все громче и громче. Гораздо явственнее, чем прежде. Танина грудь бурно вздымалась от страха. Звуки раздавались все ближе. Она безошибочно узнала пискотню крыс. В неспешном лунном сияние, девушка разглядела тысячу красных глаз и хвостов.